Американская зона оккупации Германии (нем. Amerikanische Besatzungszone, англ. American occupation zone) — территории Германии, находившиеся по окончании Второй мировой войны в Европе под управлением американской военной администрации.
Потсдамская конференция и подписанный на ней договор «Политических и экономических принципов, которыми необходимо руководствоваться при обращении с Германией в начальный контрольный период» поставили точку в вопросе ближайшего будущего послевоенной Германии. Политические принципы сводились к демократизации и денацификации, а экономические к демонополизации и демилитаризации[1].
Контрольный механизм управления был создан в июне 1945 года. В его структуру вошёл Контрольный совет по Германии, состоящий из четырёх главнокомандующих стран-победительниц. В его обязанности входили: согласование действий главнокомандующих в своих зонах оккупаций, совместные решения по военным, экономическим и политическим вопросам, контроль над центральной немецкой администрацией. Из заместителей главнокомандующих был сформирован Комитет координаций, на который ложилась вся административная работа[2].
В первые месяцы после войны перед американской военной администрацией в Германии (Office of Military Government for Germany, Amt der Militärregierung für Deutschland, OMGUS, АВАГ) стояли острейшие проблемы. Разрушения, голод, опасность распространения эпидемий и начала массовых беспорядков требовали срочных мер решения[3].
В состав американской оккупационной зоны вошли Бавария, Гессен, северные части Бадена и Вюртемберга, Бремен[4]. Она охватывала территорию в 110 075 км², с населением в 16 682 573 человек. Прежние территориальные границы субъектов, существовавшие при Рейхе, рушились, и лишь земли Баварии сохранили статус-кво[K 1][5].
Оккупация территории Германии имела не только политические, экономические и военные цели. Был взят курс на духовное возрождение немецкого народа. В начальный послевоенный период немногие немцы воспринимали сложившуюся ситуацию как «освобождение». Многие люди видели в поражении в войне, в крушении государственного аппарата, на протяжении немалого времени контролировавшего многие аспекты жизни граждан, в огромных человеческих потерях национальную катастрофу. Во многих семьях оплакивали погибших родственников. Личное горе мешало немцам трезво смотреть на преступления прежнего режима и осознать вину. Часть людей продолжала верить в величие уже умершего фюрера и идеи национал-социализма[6].