Буржуазная политическая экономия


Буржуа́зная полити́ческая эконо́мия — самостоятельная категория в истории экономических учений, введённая Карлом Марксом при дифференциации направлений, школ и индивидуальных произведений политико-экономической мысли по историко-формационному признаку. Выделяется в этом контексте наряду с марксистской, а также вульгарной, мелкобуржуазной и т. п.[1] школами экономической мысли.

В истории возникновения марксизма буржуазная политическая экономия рассматривается, по определению В. И. Ленина из его сочинения «Три источника и три составных части марксизма», как одна из трёх предпосылок и составляющих, положенных в основу данного учения[2].

По определению Федерального образовательного портала «Экономика, социология, менеджмент», встречающееся в зарубежной экономической литературе сочетание англ. bourgeois political economy есть «обозначение представителями марксизма направлений экономической мысли, в которых не признаётся трудовая теория стоимости и эксплуататорский характер капитализма. Синоним: англ. bourgeois economics»[3].

В марксистском анализе истории экономических учений появление буржуазной политэкономии как направления экономической мысли датируется периодом «становления капиталистического способа производства и неразвитой классовой борьбы пролетариата»[4]. Определение «буржуазная» здесь соотносится с социально-классовой категорией «буржуазия». Выделяя при этом из всей политэкономии классическую школу экономической мысли, Карл Маркс писал, что под ней «я понимаю всю политическую экономию, начиная У. Петти, которая исследует внутренние зависимости буржуазных отношений производства»[5]. Подопределение «буржуазная» раскрывает здесь:

Социальная принадлежность авторов не играет никакой роли в вопросе их отнесения в разряд «буржуазных политэкономов».

Исторически, политическая экономия вообще и классическая политэкономия в частности начинаются именно с буржуазной политической экономии. В ретроспективе буржуазная политическая экономия противостоит трудам меркантилистов. Последние, в известной степени защищая отдельные интересы буржуазии, одновременно предполагали и консервацию некоторых феодальных пережитков в хозяйстве той или иной страны и т. п.[6]