Византийские военные трактаты («стратегиконы») продолжили традицию античных военных руководств, восходящую к Ксенофонту и Энею Тактику. До нашего времени дошло значительное количество произведений подобного рода. Первые собственно византийские военные трактаты относятся к VI веку, значительное их количество появилось в X веке с ростом военной активности на Балканах и Востоке. Начиная с XI века количество известных стратегиконов уменьшилось — только один известен для палеологовского периода.
В течение всей своей истории Византия вела с переменным успехом изнурительные войны на всех своих границах и только огромные людские и материальные ресурсы империи позволяли ей выдерживать эту борьбу. По мнению российского историка Г. Г. Литаврина (1925—2009), «наступавший временами острый недостаток этих ресурсов Византия компенсировала огромным опытом ведения боевых операций в любых условиях, в любой местности, в любое время года»[1].
Древнейший древнегреческий военный писатель, влияние которого можно проследить в византийский период — Эней Тактик (IV век до н. э.), из чьего наследия сохранился только труд «О перенесении осады», составлявший, возможно, одну из частей его энциклопедии военного искусства[3]. Ж.-Р. Вьейфон показал, как одна из глав книги Энея, посвящённая зашифрованным письмам, с незначительными изменениями передавалась в византийской традиции до тактических сборников IX—X веков[4]. Исследования в области механики и военной техники проводил в Пергаме Битон, который написал специальный трактат о метательных и осадных машинах, сконструированных греческими инженерами IV—II веках до н.э[5]. Об этом произведении упоминается у Исихия Александрийского и Герона Византийского, 9 изображений военных машин из рукописей которых положили начало иллюстрированию в греческой военной литературе[3]. Из 8 книг Филона Византийского (III век до н. э.) о военной технике сохранились только фрагменты.
Большой популярностью у византийцев пользовался трактат др.-греч. Στρατηγικός Онасандра (I век), посвящённый задачам полководца до, во время и после битвы. Автор, не отягощённый реальным военным опытом, пишет в риторическом и претенциозном стиле, насыщая повествование моралистическими соображениями и общими местами. Многочисленные рукописи, парафразы текста, особенно в трудах Льва VI свидетельствуют, по мнению Х. Хунгера о славе, не соответствующей достоинствам его труда[6].