Бека Чедия пишет, что в основе грузинского национализма лежит идея мессианизма, зародившаяся в XII веке, которая опиралась на утверждения, что грузинский язык — это язык Христа, Грузия — удел Святой Богоматери и именно здесь хранится хитон Иисуса. Определённую роль сыграл и тот факт, что грузинский алфавит является одним из 14 самостоятельно возникших алфавитов в мире[1]. Отмечают, что средневековая этническая концепция определяла Грузию как «те земли, где церковная служба и все молитвы произносятся на грузинском языке», придавая лингвистической основе религиозную форму[2][неавторитетный источник].
Начало современного грузинского национализма относят к середине XIX века[1]. Известный грузинский националист Илья Чавчавадзе сформулировал концепцию грузинского национализма в трёх словах: «Язык, родина, вероисповедание».
В 1914 году грузинскими эмигрантами и студентами в Германии во время Первой мировой войны был создан Комитет независимости Грузии.
Кандидат исторических наук М. Кирчанов отмечает, что грузинские интеллектуалы вплоть до начала 1960-х годов неоднократно подчеркивали грузинское происхождение советского лидера Сталина, а его фигура их усилиями была интегрирована не просто в советскую историю, но и в национальную историю грузин[3]. «Грузинское происхождение Сталина использовалось в Грузии, как средство ободрения националистов… Сталин стал просто символом националистического движения Грузии», — отмечает другой автор[4][неавторитетный источник]. Руководитель Международного центра по конфликтам и переговорам Гиорги Хуцишвили в 2013 году отмечал: «Для большинства людей Сталин был соотечественником. Он был грузином, который возглавлял огромную империю и которого боялся весь мир. Репрессия и тирания — менее важны»[5]. Бека Чедия относит к проявлению грузинского национализма грузинское восстание 9 марта 1956 года против политики Хрущева, выступившего с осуждением культа личности Сталина (символа национальной гордости грузин)[1]. По другому мнению, антисталинская кампания Хрущёва начала перерастать в антигрузинскую, что и послужило толчком к событиям марта 1956 года, которые изначально не были сплошь просталинскими, а получились таковыми в результате действий властей[6].