К началу 610 года Гундемар занимал должность герцога Септимании (в документах того времени применялось латинское название этих земель — Нарбонская Галлия)[1].
Гундемар принял корону в апреле 610 года, в результате убийства его предшественника Виттериха, заговором против которого он, видимо, и руководил. О его непродолжительном правлении известно ещё меньше, чем о правлении его предшественника Виттериха. Франкский хронист Фредегар вообще ничего не слышал о Гундемаре и утверждал, что Виттериху сразу наследовал Сисебут.
Во время одного похода Гундемар разгромил васконов[2], которые продолжали осуществлять непрерывные грабительские набеги в долины рек Эбро и Дуэро. Однако, судя по тому, что с васконами сражались и последующие короли вестготов, особых успехов он на этом фронте не достиг. Исидор Севильский пишет, что во время второго похода Гундемар «осадил армию византийцев»[2], но не приводит никаких подробностей этого военного предприятия.
Продолжая во внешней политике в целом курс Виттериха и ведя упорные бои с византийцами и басками, во внутренней политике Гундемар вернулся к курсу Реккареда. Для Гундемара важно было обеспечить себе поддержку церкви, особенно столичной. Уже в первый год своего правления он собрал в Толедо провинциальный собор провинции Карфагенская Испания, на котором был утверждён декрет, подлинность которого до сих пор вызывает споры. Декрет объявлял Толедо митрополией всей Карфагенской Испании, в том числе и той её части, которая находилась под властью византийцев. Если даже этот декрет является фальшивкой, его приписывание Гундемару не случайно. В глазах церкви, особенно столичной, этот король, как и Реккаред, выступает как подлинный последователь ортодоксально-никейской веры, окончательно утвердивший господство этой конфессии. Она перестала быть «римской верой» и стала верой всего государства.[3]
Придя к власти, Гундемар наградил своих сторонников. Резко был возвышен граф Булгар, верный сторонник Гундемара ещё со времени противостояния с Виттерихом. Он стал герцогом Септимании, причём с явно расширенными полномочиями, поскольку сам вёл всю дипломатическую работу с соседними франками, практически без всякой оглядки на короля. Разумеется, эта его активность не шла вразрез с политикой Гундемара.