Достоѐвскове́дение (достоеви́стика) — раздел литературоведения и истории литературы, посвящённый творчеству и биографии Фёдора Михайловича Достоевского. Исследователи жизни и творчества Достоевского называются достоевистами, достоеведами или достоевсковедами. В XXI веке возникло новое понятие — «неодостоевсковеды»[1].
Среди известных российских достоевистов: академик Г. М. Фридлендер, доктор исторических наук С. В. Белов, доктора филологических наук И. Л. Волгин, А. С. Долинин, В. Н. Захаров (глава «петрозаводской школы» в российской достоевистике), Т. А. Касаткина, В. С. Нечаева, Л. И. Сараскина, К. А. Степанян, Г. К. Щенников.
В 1971 году западными исследователями для изучения творчества русского писателя было создано Международное Общество Достоевского, что было приурочено к 150-летней годовщине его рождения[2].
За время существования этого раздела науки о литературе устоялась своеобразная цель, которую фактически можно назвать основной. Наиболее точно она раскрыта в труде В. Комаровича «Достоевский. Современные проблемы историко-литературного изучения» (1925).
Известный литературовед говорит о том, что в первое время работы над творчеством Достоевского (рубеж XIX и XX веков) «среди разнообразных задач историко-литературного анализа романов Достоевского выделялась — как основная — проблема идеологии» писателя[3]. Этого стоило ожидать, потому что «идеологическая насыщенность» произведений Достоевского, «оставляя современников равнодушными или недоумевающими, вместе с тем, без сомнения даже для них, составляла и составляет то неповторимо своеобразное в этом творчестве, чем резко выделяется оно среди русской литературы XIX столетия»[3]. Опыт, «открывший» творчество Достоевского для обозрения различным философам и критикам, оказался весьма полезным, но он имел существенный недостаток: в процесс осведомления читателями Достоевского вмешивалось то, что было характерно для первых религиозно-философских концепций[4]. Например, критики далеко не всегда «отчётливо различали в романе частный художественно-философский вымысел и общее авторское задание, функциональное назначение в целом романа той или иной философемы и общий символический смысл этого целого; благодаря такому смешению сплошь и рядом создавались произвольные идеологические построения, лишь выдаваемые за адекватную „передачу в понятиях“ философских интуиции художника»[5].