Дофинноуго́рский субстра́т — язык или языки древнейшего населения Северной Евразии, следы которых обнаруживаются в лексике и, возможно, фонетике, морфологии и синтаксисе саамских языков. Иногда выделяется несколько различных субстратов на территории, населённой впоследствии носителями финно-угорских, а также самодийских языков. Е. А. Хелимский[1] упоминает следующие гипотетические языки:
Дофинноугорский топонимический субстрат, иногда определяемый как волго-окский субстрат (Косменко 1993), трактуется в зависимости от того, какой смысл вкладывают в это понятие исследователи. Имеются в виду либо племена финно-волжской языковой общности, либо племена индоевропейцев, предшествовавших финно-уграм, в духе идей работы Б. А. Серебренникова (1955)[7][8].
Подробный анализ субстратной лексики и топонимии в саамских языках был представлен саамским лингвистом А. Айкио, который пришел к выводу о ее происхождении из исчезнувшего языка с неизвестными генетическими связями, основываясь при этом на данных не только лингвистики, но и археологии, и популяционной генетики. Сколько-нибудь точную реконструкцию этого языка он считает невозможной, но тем не менее приводит попытку реконструкции корня *ku(u)kka(s) со значением «длинный». По его мнению, носители финно-угорских языков впервые появились в Лапландии около 650 г. до н. э. и полностью ассимилировали палеоевропейское население этих территорий к середине I тыс. н. э.[9]
Примеры слов северносаамского языка, не имеющих уральской/финно-угорской или какой-либо другой убедительной этимологии (по А. Айкио)[10]:
К слою этой субстратной лексики относятся преимущественно жизненно важные понятия (названия из окружающей природы, животного мира, частей человеческого тела), при этом в нем совсем нет слов, отражающих семейные и социальные отношения, что говорит о довольно примитивном уровне общественно-экономического развития носителей этих субстратных языков[11]. Айкио также относит к субстратной лексике крайне разнообразную терминологию, связанную с северными оленями, их полом, возрастом, внешностью и поведением (но при этом не дающую никаких оснований считать, что носители этого субстратного языка занимались оленеводством, а не только охотой на оленей). Он также выделяет некоторые топонимические форманты, с большой вероятностью имеющие субстратное происхождение: -ir (< *-ērē) со значением «гора» (примеры в северносаамских названиях гор: Čuosmmir, Gealbir, Hoalgir, Jeahkir, Nuhppir, Nussir, Ruohtir, Šuošmir, Váhčir), *skiečč- «водораздел», *čār- «озеро на возвышенности», *jeak(k)- «отдельно стоящая гора» (ср. вышеприведенное название Jeahkir), *nus- «горная вершина на краю хребта» (ср. вышеприведенное название Nussir), *sāl- «большой остров в море», *čiest- «скальный обрыв над морем», и др.[10]