«Идиот» — чёрно-белая экранизация одноименного романа Ф. М. Достоевского. Оригинальное название «L’Idiot». Яркую экранизацию снял во Франции режиссёр российского происхождения Жорж Лампен (Георгий Лямпин).
Экранизация отличается от текста романа тем, что в фильме вообще нет сцен в поезде, а картина начинается с того, что князь Мышкин появляется в доме генерала Епанчина. С Рогожиным зритель знакомится только на именинах Настасьи Филипповны. Режиссёром также введены в картину некоторые особенные детали: часы с кукушкой (символ начала новой жизни и того, что всему свое время); рыбка, выловленная Рогожиным из аквариума (символ загнанной в сети Настасьи Филипповны); продажа Библии в ресторане и нож, найденный между её страницами.
Жорж Лампен каждого героя представляет зрителю немного иначе, с французскими нотками. Например, к деньгам герои относятся более бережливо: генерал Иволгин спокойно собирает раскиданные Настасьей Филипповной деньги, а Ганя не пребывает в обмороке, а помогает отцу эти деньги собрать. Рогожин здесь представлен как умелый делец, а не расточительный купец, сорящий деньгами — есть сцена, в которой он занимается продажами и ведет дела. Режиссёром та же добавлена сцена отцовского благословения брака Аглаи с Тоцким, после которой она ходит на свидания к Мышкину. Данная сцена меняет образ Аглаи из романа, делая её не высоконравственной и более близкой к фривольному нраву.[1]
Экранизация Жоржа Лампена имела противоположные отзывы. Одни видели в картине лучшую зарубежную экранизацию, воспевая дифирамбы режиссёру, которому удалось представить героев Достоевского в полном соответствии с оригиналами. Другие выдвигали режиссёру обвинения в переделке картины под вкусы и нравы французского общества, а также в том, что он наполнил фильм стереотипами о русских.
"...в киноинтерпретации Лампена герои лишены романной эмоциональности, нет надрыва, внутренней борьбы, их мысли и поступки практичны..."[2]
«Особенностями национального французского характера принято считать динамизм, порывистость, бурную форму реагирования на все сферы жизни. Французская киноверсия русского романа, пожалуй, единственная картина, в которой герои подобны детям в своей непоседливости и стремлении найти выход эмоциональной выразительности. И эта непосредственность удивительным образом сочетается в фильме с глубочайшими философскими идеями Ф.М. Достоевского».[3]