Интертекст — соотношение одного текста с другим, диалогическое взаимодействие текстов, обеспечивающее превращение смысла в заданный автором. Основной вид и способ построения художественного текста в искусстве модернизма и постмодернизма, состоящий в том, что текст строится из цитат и реминисценций к другим текстам.
Интертекстуальность — термин, введенный в 1967 теоретиком постструктурализма, французской исследовательницей Юлией Кристевой (р. 1941) для обозначения общего свойства текстов, выражающегося в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга. Следует заметить, что идея «диалога между текстами» в первоначальном варианте принадлежала М. М. Бахтину.
Термин "Интертекст[уальность]" было введено Юлией Кристевой под влиянием М. М. Бахтина, который первым описал литературный текст как полифоническую (т.е. многослойную) структуру; буквально интертекстуальность означает включение одного текста в другой. Для Ю. Кристевой текст представляет собой переплетение текстов и кодов, трансформацию и изменение других кодов и словесных образов. Интертекстуальность размывает границы текста, из-за чего текст лишается законченности, закрытости[1].
Разрабатывая теорию интертекста, Кристева установила, что интертекст — не совокупность "точечных" (т.е. обладающих устойчивым смыслом) цитат, а пространство схождения всевозможных цитаций. Интертекст, по Кристевой, пишется в процессе считывания чужих дискурсов, поэтому "всякое слово (текст) есть такое пересечение других слов (текстов), где можно прочесть по меньшей мере еще одно слово (текст)"[2]. Отсюда — выдвигаемое ею понятие письма-чтения как условие возникновения интертекстовой структуры, которая не "наличествует, но вырабатывается по отношению к другой структуре"[2].
В работе Кристевой "Бахтин, слово, диалог и роман" (1967) говорится: "Вводя представление о статусе слова как минимальной структурной единицы, Бахтин тем самым включает текст в жизнь истории и общества, в свою очередь рассматриваемых в качестве текстов, которые писатель читает и, переписывая их, к ним подключается. Так диахрония трансформируется в синхронию, и в свете этой трансформации линейная история оказывается не более чем одной из возможных абстракций; единственный способ, каким писатель может приобщиться к истории, заключается в том, чтобы преодолеть эту абстракцию с помощью процедуры письма-чтения, т.е. создавая знаковую структуру, которая либо опирается на другую структуру, либо ей противостоит. История и этика пишутся и читаются в текстовых инфраструктурах"[2].
Сложноорганизованное многосмысловое гетерогенное образование, возникающее в "развёртывании и во взаимодействии разнородных семиотических пространств и структур" как "практика означивания в чистом становлении"[1] и способное генерировать новые смыслы, получает у Деррида наименование текста.