Килики́йские пира́ты занимались разбоем на Средиземном море (особенно в его восточной части) со II века до н. э. до их разгрома Помпеем Великим в 67 году до н. э. Господствовали прежде всего в восточном Средиземноморье, серьёзно осложняя средиземноморскую торговлю.
Из-за упадка государства Селевкидов во II веке до нашей эры в восточном Средиземноморье возник политический вакуум; благодаря этому там смогло укрепиться хорошо организованное пиратство, основой которого служили порты в Киликии. После Апамейского мира в 188 г. до н. э. Киликия формально продолжала принадлежать царю Антиоху III, но и без того слабое влияние в ней Селевкидов полностью исчезло из-за условий мирного договора (лишь 10 или 12 боевых кораблей и запрет на операции к западу от реки Каликадн), а традиции пиратства, которые никогда не забывались полностью, вернулись к жизни с новой силой[1][2]. Пиратство особенно усилилось во время Митридатовых войн. Согласно Аппиану, сам Митридат VI вывел пиратство на новый уровень и был настолько тесно связан с пиратами, что, когда он однажды потерпел кораблекрушение, он без сомнений пересел на пиратский корабль и добрался на нём домой[3].
Самой важной крепостью пиратов был Коракесий в Памфилии (нынешняя Аланья). Здесь в 138 до н. э. базировался флот претендента на трон Селевкидов Диодота Трифона. Согласно историку Страбону, наёмники, участвовавшие в сражениях тех времён, стали ядром последующего господства пиратов, которое быстро распространялось, особенно потому, что работорговля была очень прибыльной.
«Купец, приставай и выгружай корабль, всё продано», — говорила поговорка на Делосе в те времена. Делос был не только центром культа Аполлона и Артемиды, но и эмпорием (торговым центром), получившим привилегии по решению римского сената в 167 г. до н. э. и являвшимся центром работорговли для всего Средиземноморья, пока Митридат не уничтожил его в 88 г. до н. э. У пиратов не было проблем с продажей «товара»: Делос «был способен в один день принять и продать десятки тысяч рабов»[4] (правда, известный антиковед Уильям Уэстерман сомневался в этой цифре[5]).
Правители Сирии не могли остановить пиратство, Кипр и Египет поддерживали его, поскольку оно вредило Сирии, не мог ничего сделать с ним и флот Родоса. Для Рима это явление было изначально полезно, потому что потребность богатых римлян в рабах после разрушения Коринфа и Карфагена была очень большой. Так получилось, что киликийские пираты вскоре стали доминировать в рабской торговле и, таким образом, стали основными поставщиками товара, имеющего центральное значение для римской экономики[4].
По-видимому, была еще одна причина равнодушия римлян: грабёж и порабощение людей также осуществлялись в больших масштабах от имени Рима откупщиками налогов. Дошло до того, что царь Вифинии Никомед III в 104 г. до н. э. на просьбу о вспомогательных войсках ответил, что у него их нет, потому что публиканы похитили всех сильных мужчин[6].