«Король, дама, валет» — роман Владимира Набокова. Написан на русском языке в берлинский период жизни, в 1928 году. В мемуарах Набокова отмечается, что за всё время жизни в Германии он не сошёлся ни с одним немцем. Это отчуждение сказывается в романе и выражается в неприязненном отношении к героям.
Фабула романа иронически соответствует стандартам тривиальной бульварной беллетристики; в нём повествуется о том, как удачливому коммерсанту Курту Драйеру — человеку жизнерадостному, увлекающемуся, обладающему артистической жилкой, — изменяет его с виду буржуазно-добродетельная красавица-жена Марта, пошловатая и недалёкая мещанка, с довольно ограниченным кругозором, таящая под маской холодной чопорности грубую и тоже не вдохновенную чувственность. Не удовлетворённая добряком-мужем, который «в любви… не был ни силен, ни очень искусен», она соблазняет драйеровского племянника Франца — внешне привлекательного, хотя и пустого молодого человека из бедной семьи, приехавшего в Берлин устраиваться в жизни.
Сблизившись, Марта и Франц замышляют убить Драйера. Они перебирают всевозможные планы умерщвления Драйера — от банального отравления до изощрённого спектакля с «благополучным» потоплением не умеющей плавать жертвы. Преступные любовники удачно заманивают Драйера в ловушку, но откладывают экзекуцию на ближайшее будущее. Возвращаясь в отель, заговорщики и их жертва попадают под дождь, после чего Марта — идейная вдохновительница преступного заговора, буквально поработившая своего безвольного любовника, — простужается и умирает, оплакиваемая мужем.
Как указывает литературовед Н.Г. Мельников, «несмотря на лежащую в основе сюжета банальную адюльтерную интригу, позаимствованную из бульварного чтива, художественное своеобразие романа, во многом определяется пародийно-игровой стихией, с годами игравшей всё большую роль в набоковской поэтике. Автор виртуозно балансирует между банальностью литературного штампа и остроумной пародией. Идя навстречу массовому читателю, он, на первый взгляд, всерьёз следует тривиальной схеме, но в то же время «отстраняет», пародирует её, порой выворачивая наизнанку. Кровавые планы, которые — в оглядке на привычные штампы бульварной литературы — строят энергичная Марта и целиком попавший под её влияние любовник, порой выглядят откровенно комичными. «Безотчетно вспоминая подробности хитрых убийств, описанных когда-то в газетке, в грошовой книжке, и совершая тем самым невольный плагиат», преступные любовники разрабатывают один нелепый проект за другим, почти совершенно теряя представление о реальности. Свою жертву — живого и энергичного Драйера — они ставят «в положение какого-то готового, запакованного, перевязанного товара», послушного манекена (чем, по сути, и является условная фигура жертвы в криминальных романах). Более того, все больше и больше погружаясь в навязчивый бред преступных замыслов, они сами постепенно теряют человеческий облик, становятся похожими на роботов, запрограммированных на нехитрые жизненные операции»[1].