Ли́за Хохлако́ва — персонаж романа «Братья Карамазовы» русского писателя XIX века Фёдора Михайловича Достоевского, страдающая параличом ног четырнадцатилетняя девочка с прелестным личиком. Дочь помещицы Екатерины Осиповны Хохлаковой. Впервые появляется в романе в главе «Маловерная дама», во время посещения вместе с матерью в монастыре старца Зосимы. С раннего детства знакома с Алёшей Карамазовым, пишет ему письмо с признанием в любви, считается его невестой, но по мере развития сюжета влюбляется в Ивана Карамазова.
В романе Лиза появляется только в эпизодах, связанных с Алёшей Карамазовым, с целью сделать яснее и понятнее его образ. Героине свойственны обаяние детства, непосредственность и некоторая наивность; вместе с тем она умеет быть жёсткой и целеустремлённой, а её воодушевление порой граничит с экзальтацией. Чувство Лизы к Алёше, по замыслу Достоевского, должно было варьироваться в диапазоне между дружбой и любовью, сохраняясь (со стороны героини) в границах дружбы. Одновременно её привлекают сложность, загадочность и внутренние противоречия, характерные для Ивана. Беседа Алёши и Лизы в главе «Бесёнок» была отмечена критиками как самый главный фрагмент в формировании внутреннего портрета Алёши. В той же беседе преображается и сама Лиза, пришедшая, наконец, к некоторой ясности своего бытия и внутренней определённости.
Прототипом Лизы Хохлаковой послужила Валентина, дочь Людмилы Хохряковой, в свою очередь ставшей прототипом для Екатерины Осиповны Хохлаковой.
— Вы зачем его, шалунья, так стыдите?
Lise вдруг, совсем неожиданно, покраснела, сверкнула глазками, лицо ее стало ужасно серьезным, и она с горячею, негодующею жалобой вдруг заговорила скоро, нервно:
— А он зачем всё забыл? Он меня маленькую на руках носил, мы играли с ним. Ведь он меня читать ходил учить, вы это знаете? Он два года назад, прощаясь, говорил, что никогда не забудет, что мы вечные друзья, вечные, вечные! И вот он вдруг меня теперь боится, я его съем, что ли? Чего он не хочет подойти, чего он не разговаривает? Зачем он к нам не хочет прийти? Разве вы его не пускаете: ведь мы же знаем, что он везде ходит. Мне неприлично его звать, он первый должен бы был припомнить, коли не забыл. Нет-с, он теперь спасается! Вы что на него эту долгополую-то ряску надели… Побежит, упадет…
И она вдруг, не выдержав, закрыла лицо рукой и рассмеялась ужасно, неудержимо, своим длинным, нервным, сотрясающимся и неслышным смехом.