Лу́ций Ма́нлий Ациди́н Фульвиа́н (лат. Lucius Manlius Acidinus Fulvianus; умер после 179 года до н. э.) — римский военачальник и политический деятель из плебейского рода Фульвиев (по усыновлению — Манлиев), консул 179 года до н. э.
Отцом Луция Манлия был четырёхкратный консул, герой Второй Пунической войны Квинт Фульвий Флакк из плебейского рода Фульвиев, перебравшегося в Рим из Тускулума в середине IV века до н. э.[1] Женой Квинта была патрицианка Сульпиция, и это может объяснять, почему именно Луций стал первым плебеем, перешедшим по усыновлению в патрицианскую семью[2]. Он стал членом патрицианского рода Манлиев[3][4] и приёмным сыном Луция Манлия Ацидина, претора 210 года до н. э.[2]
Впервые Ацидин Фульвиан упоминается в источниках в связи с событиями 188 года до н. э., когда он стал претором и получил в управление Ближнюю Испанию[6] (ранее этой провинцией семь лет управлял его приёмный отец[2]). Получив проконсульский империй, Ацидин Фульвиан оставался в Испании до 185 года[7]. В 186 году до н. э. в большом сражении у города Калагуррис он разбил кельтиберов: две тысячи были убиты и двенадцать тысяч взяты в плен. Согласно Ливию, только приезд преемника помешал ему окончательно подчинить врага[8]. Вернувшись в Рим, Ацидин Фульвиан потребовал триумфа, но получил только овацию, поскольку не смог полностью замирить свою провинцию[9].
В 183 году до н. э. Луций Манлий был одним из трёх послов к галльскому племени, перешедшему Альпы и поселившемуся на римской территории в Трансальпийской Галлии[10]. Этим галлам вернули захваченное ранее имущество и заставили их уйти обратно[11]. Тогда же Луций Манлий как один из триумвиров (вместе с консулярами Публием Корнелием Сципионом Назикой и Гаем Фламинием) участвовал в организации колонии Аквилея и довёл эту работу до конца к 181 году до н. э.[12] В этом городе была поставлена статуя в его честь[13].
В 179 году до н. э. Ацидин Фульвиан стал консулом вместе со своим кровным братом Квинтом Фульвием Флакком[14]; античные авторы сочли избрание двух братьев уникальным событием[4][15]. Луций Манлий достиг консулата достаточно поздно, учитывая дату его претуры, и, по мнению Ф. Мюнцера, это избрание не обрадовало сципионовскую «партию»[13]. Об этом может говорить эпизод, описанный в одном из трактатов Цицерона, когда речь зашла об остротах, основанных на притворном непонимании шутником заданного ему вопроса: