Море́я (греч. Μωρέας или Μωριάς, арн. More) — средневековое название полуострова Пелопоннес на крайней южной оконечности Балканского полуострова, в южной части современной Греческой Республики.
В современной научной среде существуют различные мнения относительно происхождения этого топонима. По одной из версий, он произошёл от греч. μορέα в значении шелковица (лат. Morus)[1].
По мнению британского византиниста Стивена Рансимена такое название обусловлено схожестью формы полуострова с формой шелковичного листа[2].
Топоним Пелопоннес (то есть «Пелопов остров» или остров Пелопа — греч. Πελοπόννησος) связан с греческой мифологией[3].Пелопоннес был одним из основных очагов греческой цивилизации. В бронзовом веке его центрами были Микены, Тиринф, Аргос, Пилос и Спарта. В классический период — опять же Спарта, всегреческий религиозный и спортивный центр Олимпия и Коринф. Коринф оказал сопротивление римлянам и стал одним из наиболее пострадавших городов при завоевании греческих государств Римом. Христианизация Римской империи означала насильственный разрыв с языческим миром. Олимпийские игры были запрещены, храмы были разрушены. Граждане империи именовали себя «ромеями». Слово «эллин» стало означать «язычник»[4]. Эти события повлияли и на административную организацию Пелопоннеса и его топонимику.
Сразу после освобождения полуострова от турок австриец Я. Ф. Фаллмерайер в книге «История Мореи в Средние века» (Вена, 1830), основываясь как на имевшей место, так и на мнимой[5] славянской топонимике Мореи выдвинул теорию о том, что греческое население полуострова было истреблено славянами и заменено ими в VI—IX веках н. э. При этом Фаллмерайер осознавал, что население Мореи продолжало говорить на греческом. Но его предположение, что «если кто-то предпримет попытку собрать все славянские и славянского происхождения слова в языке жителей Мореи, урожай будет значительно большим, нежели предполагают некоторые»[6] не оправдалось. Вскоре лингвисты Миклошич, Meyer и Фасмер[7][8] пришли к заключению, что «не наблюдается структурного влияния языка никакого завоевателя на греческий, кроме как на уровне простых лексических заимствований, но которые в данном случае не превышают 500 и из которых только 60 слов являются общими для всех греков и относятся в основном к сельскохозяйственной сфере». Чистота греческого языка и само его существование были одними из главных аргументов критиков теории Фаллмерайера о истреблении древнего эллинизма славянами[9].
Фаллмерайер был славофобом, опасался экспансии России, и его работа являлась предупреждением к «витающим в облаках» европейским филэллинам о опасностях политического союза между греками и русскими, народами, которые были тесно связаны православной верой и — гипотетическим — общим славянским происхождением[10]. Теория Фаллмерайера широко обсуждалась при его жизни и отвергается сегодня[11].