Остзе́йское дворя́нство — совокупное название курляндского, лифляндского и эстляндского дворянства, этнически принадлежавшего, в основном, к остзейским немцам или к шведам.
Остзейское дворянство произошло в ходе католической колонизации Прибалтики в значительной части от рыцарей Тевтонского (Немецкого) ордена, выходцев из Священной Римской империи, огнём и мечом обращавших в XIII—XIV веках в католичество на восточном побережье Балтийского моря (нем. Ostsee) балтийские и прибалтийско-финские племена именем римского папы. Новообращённых язычников, предков латышей и эстонцев, они обратили в подневольных работников на завоёванных землях.
Утвердившись в Прибалтике, они основали города и крепости и ввели феодальное управление. В XVI веке остзейские дворяне приняли лютеранство, завоёванные церковные владения объявили своей собственностью, а обращённых ими в католичество местных жителей переобратили в лютеранство[1].
После того, как в 1721 году Лифляндия и Эстляндия в результате Северной войны вошли в состав Российской империи, представители остзейского дворянства составили заметную часть российской элиты. Их привилегированное положение было закреплено «Особым порядком» императором Петром I.
Представители остзейского дворянства начинают доминировать в Петербурге со второй половины XVIII века. Семьи Буксгевденов, Остен-Сакенов, баронов Розенов, графов Сиверсов, братья Александр и Константин фон Бенкендорфы, графы Берги, барон и графы Палены, бароны Корфы, графы Ливены дослужились до высших чинов империи. Семья Врангелей дала России морского министра, члена Государственного совета, двух сенаторов, двух губернаторов, попечителя учебного округа, профессора литературы и многих высших офицеров.
При Николае I 19 из 134 членов Государственного совета были балтийскими немцами. При нём же прославился юрист и исламовед Н. Е. Торнау. Значительной была доля остзейских немцев в дипломатическом и офицерском корпусах России[2][3][4].