О́тче наш (др.-греч. Πάτερ ἡμῶν; лат. Pater noster; сир. ܐܒܘܢ, абу́н; ст.‑слав. Ⱉⱅⱐⱍⰵ ⱀⰰⱎⱏ (глаг.), О́тьчє нашъ (кирил.); церк.-слав. Ѻ҆ч҃е на́шъ), также Моли́тва Госпо́дня (Κυριακὴ προσευχή; oratio Dominica; Мл҃тва гдⷭ҇нѧ) — молитва в христианстве. Согласно Евангелию, Иисус Христос дал её своим ученикам в ответ на просьбу научить их молитве[1]. Приводится в Евангелиях от Матфея и Луки.
Языком Иисуса Христа, которым он пользовался в общении с евреями, должен был быть галилейский диалект иудео-арамейского языка, но на языке предполагаемого оригинала молитва Господня не сохранилась. Наиболее древние тексты молитвы «Отче наш», которые известны в настоящее время из рукописей, — это тексты на древнегреческом диалекте койне и на сирийском языках.
Молитва Господня приводится в Евангелиях в двух вариантах, более пространном — в Евангелии от Матфея и кратком — в Евангелии от Луки. Различны и обстоятельства, при которых Иисус произносит текст молитвы. В Евангелии от Матфея Отче наш входит в состав Нагорной проповеди, тогда как у Луки Иисус дарует ученикам эту молитву в ответ на прямую просьбу «научить молиться».
Вариант Евангелия от Матфея получил всеобщее распространение в христианском мире как главная христианская молитва, причём использование Отче наш в качестве молитвы восходит к самым ранним христианским временам.
Библеисты сходятся во мнении, что первоначальный вариант молитвы в Евангелии от Луки был существенно короче, последующие переписчики дополняли текст за счёт Евангелия от Матфея, в результате различия постепенно стирались. Главным образом, эти изменения в тексте Луки происходили в период после Миланского эдикта, когда церковные книги массово переписывались из-за уничтожения значительной части христианской литературы во время великого гонения при императоре Диоклетиане[2]. В средневековом Textus Receptus в двух Евангелиях содержится почти идентичный текст.
Одним из важных различий в современных текстах Матфея и Луки является завершающая текст Матфея доксология — «ибо Твоё есть Царство, и Сила, и Слава вовеки. Аминь», которая у Луки отсутствует. В древнейших манускриптах Евангелия от Матфея этой фразы нет, и библеисты не считают её частью оригинального текста Матфея[3]. Данная доксология использовалась с первохристианских времён в литургии и имеет ветхозаветные корни (ср. 1Пар. 29:11—13)[2].