«Певец джаза» (англ. The Jazz Singer) — чёрно-белая немая, с частичным озвучиванием, музыкальная драма 1927 года режиссёра Алана Кросланда. В главных ролях — Эл Джолсон, исполнивший шесть музыкальных номеров, и Мэй Макэвой. Фильм основан на одноимённой пьесе Самсона Рафаэльсона (1925) и адаптирован из его рассказа «День искупления». Картина стала первым в истории полнометражным фильмом с синхронизированной записанной музыкальной партитурой, а также синхронным пением и озвучиванием некоторых реплик, положивший начало коммерческому превосходству звуковых фильмов в прокате и закату эпохи немого кино. Звук записан по технологии «Вайтафон». Премьера фильма состоялась 6 октября[1].
На 1-й церемонии премии «Оскар» в 1929 году кинофильм получил специальную премию «за создание первой звуковой картины, произвёдшей революцию в отрасли», а также номинировался в категориях Лучший адаптированный сценарий и Лучшие спецэффекты.
В 1996 году внесён в Национальный реестр фильмов, обладая «культурным, историческим или эстетическим значением».
По версии Американского института кино картина занимает 90-е место в списке 100 фильмов за 1998 год (выбыла в 2007) и 71-е место в 100 киноцитат («Подождите минутку, подождите минутку. Вы ещё ничего не слышали!» (первая речевая реплика в истории кинематографа))
«В каждой живой душе взывает к выражению дух — возможно, это жалобный плач по джазу, в конце концов, непонимание в произнесении молитвы. Нью-йоркское гетто, пульсирующее в ритме музыки, которая старше, чем цивилизация. Кантор, Рабинович, певчий гимнов в синагоге, упорно придерживается древних традиций своей расы.»
Нью-Йорк. Мистер Рабинович (Уорнер Оулэнд), хаззан в синагоге еврейского гетто в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена, хочет, чтобы его 13-летний сын Джейки (Бобби Гордон) продолжил давнюю семейную традицию и также стал кантором («Сегодня Джеки поёт „Кол нидрей“. Он должен быть здесь!»). Сара (Юджини Бессерер) («Сара Рабинович. Бог сделал её женщиной, а любовь сделала её матерью.») сомневается в стремлении мужа («Возможно наш мальчик не хочет быть кантором, папа»), но кантор настаивает («Что он должен сказать? Пять поколений Рабиновичей были канторами — он должен им стать!»)