Пу́блий Вати́ний (лат. Publius Vatinius; умер вскоре после 42 года до н. э.) — римский военачальник и политический деятель, консул 47 года до н. э. По рождению он не принадлежал к аристократии, начал свою карьеру как судебный оратор. С 59 года до н. э. Ватиний был последовательным сторонником Гая Юлия Цезаря: как народный трибун поддерживал его против сената, добился принятия закона, по которому Цезарь получил в управление Цизальпийскую Галлию и Иллирик. Не позже, чем в 51 году до н. э., Публий стал легатом в армии Цезаря. Сражался на его стороне в гражданской войне, действуя из Брундизия, разбил вражеский флот и установил контроль над Иллириком. За военные заслуги получил от Цезаря консулат. В 45 году до н. э. стал проконсулом Иллирика, но действовал на этот раз менее удачно. После гибели Цезаря был смещён сенатом, стал сторонником второго триумвирата. В 42 году до н. э. был удостоен триумфа. После этого в источниках не упоминается.
Публий Ватиний принадлежал к незнатному плебейскому роду, упоминающемуся в источниках со II века до н. э. Первые представители этой семьи жили в Реате, что в землях сабинян[2]. Дед Публия, согласно легенде, первым узнал от Диоскуров о пленении царя Персея во время Третьей Македонской войны (168 год до н. э.) и за это получил освобождение от военной службы и земельный надел[3][4]; отец упоминается только в Капитолийских[5] и триумфальных[6] фастах, и о нём известен всего один факт: он носил тот же преномен, что и сын[7].
Рождение Публия Ватиния исследователи датируют примерно 95 годом до н. э. Возможно, он появился на свет в Реате[8]. С молодых лет Публий был знаком со многими видными римлянами: так, его другом был народный трибун 67 года до н. э. Гай Корнелий[9]; общим другом Ватиния и Марка Туллия Цицерона был некто Секст Сервилий[10][11][12][8]. Свою карьеру Публий начал с выступлений в судах и отличался в своих речах, по словам Плутарха, «некоторой дерзостью и неуважением к властям»[13]. Известно, что в 66 году до н. э. он пришёл с какой-то просьбой к Цицерону, в то время претору, «и, когда тот не ответил согласием сразу же, но довольно долго раздумывал, сказал, что, будь он претором, он бы в таком деле не колебался. Тогда Цицерон, взглянув на его шею с раздувшимся зобом, промолвил: „Да, но ведь у меня не такая толстая шея“»[13]. Некоторые учёные связывают с этим эпизодом начало вражды, существовавшей впоследствии между Марком Туллием и Публием Ватинием[14].