Пять пьес для оркестра (нем. Fünf Orchesterstücke) Op. 16 — атональное оркестровое сочинение, написанное австрийским композитором Арнольдом Шёнбергом в 1909 году. Является первым произведением композитора для большого инструментального состава с использованием им свободной атональности[1]. Первое исполнение состоялось 3 сентября 1912 года в Лондоне под управлением дирижёра Генри Вуда.
Пять пьес для оркестра относятся к так называемому свободно-атональному периоду творчества Шёнберга, который продлился несколько лет, начиная с 1908—1909 годы[2]. Начало атональности обычно связывают с финалом его Второго струнного квартета (1908). В этот период композитор начинает резко изменять характер своего творчества от тонального мышления к откровенно атональному. Даже в тех немногих сочинениях, отдельные части которых приближаются к атональности, остальные остаются всё ещё тональными. По мнению исследователей, вероятно, это объясняется тем, что в то время он ещё не выработал достаточные технические средства, которые помогли бы ему постепенно, а не резко, преодолеть ограничения, накладываемые классической гармонией[3].
Сам композитор термин «атональный» признавал неудачным[2] и трактовал его не как «лишённый тональности», а как лишённый «музыкальных тонов», и предпочитал атональности определение «пантональность», — термин, который означает не отрицание тональности как таковой, а представляет собой «синтез всех тональностей». Позже к атональности обратились его ученики и последователи — Антон Веберн и Альбан Берг.
Новый стиль Шёнберга воплотился в сжатых по объёму пьесах, которые либо композиционно состоят из немногих резко очерченных штрихов, либо в более редких случаях создают то или иное неизменяемое состояние[4]. Краткость этих музыкальных сочинений, видимо, обуславливалась новизной и недостаточной изученностью методов и приёмов, в частности, новых гармоний, «конструктивные свойства которых ещё не были изучены». По этому поводу Шёнберг заметил: «…поначалу казалось невозможным сочинять пьесы сложно организованные или же очень протяжённые»[1]. В 1932 году композитор писал о своих работах 1900 годов: «Одним из важнейших вспомогательных средств восприятия является обозримость. Краткость облегчает обзор, способствует обозримости, помогает восприятию. Неосознанно я в это время писал необычайно короткие музыкальные пьесы»[2].
Исследователь творчества австрийского композитора Н. О. Власова писала о значении этого сочинения: «Здесь ново и знаменательно всё: открывшиеся музыкально-языковые возможности, возникшие в связи с ними проблемы, в особенности же — предложенные новые композиционные идеи; значение некоторых из них в исторической перспективе трудно переоценить. О Пьесах ор. 16 с полным основанием можно говорить, что они прокладывают пути в будущее»[1].
Характеризуя это произведение, Борис Асафьев писал, что, по его мнению, оно представляет собой своеобразную инструментальную фантасмагорию[5]: