Рококо́ (фр. rococo; ироничное переложение слова рокайль (rocaille) — «щебень, галька, каменные обломки» (уменьшительное от rос — «скала, камень»))[1] — наименование художественного стиля западноевропейского, главным образом французского, искусства второй четверти и середины XVIII века. Термин, вошедший в употребление в конце XVIII века, в период неоклассицизма, поэтому вначале его использовали с негативным оттенком в значении «вычурный, прихотливый, искажённый».
В 1736 году французский ювелир, рисовальщик-орнаменталист и резчик по дереву Жан Мондон-сын опубликовал альбом гравированных рисунков под названием «Первая книга форм рокайль и картель» (Premier Livre: De forme Rocquaille et Cartel). Картель (фр. cartelle, от итал. cartoccio — «бумажный свёрток, кулёк», итал. carta — «бумага») — мотив, как и схожий с ним картуш, напоминающий полуразвёрнутый рулон бумаги с причудливо надорванными или загнутыми углами, однако он не похож на рокайль. В отличие от картушей, волют и ренессансных симметричных раковин морского гребешка, рокайль представляет собой не стилизацию, а абстрактный завиток в виде буквы «С», как правило, дополнительно усложнённый растительными завитками и побегами.
Архитектор французского неоклассицизма Ж.-Ф. Блондель Младший употреблял слово «rocaille» в 1770-х годах в негативном смысле для обозначения причудливых форм предшествующей его творчеству эпохи. Термин «рококо» в ироничном значении (добавив к слову «рокайль» двойное окончание наподобие «обезьянничанье») использовал Ж.-Ж. Руссо, когда высмеивал вкусы и нравы «эпохи маркиз».
Согласно Этьенну Делеклюзу, ироничный термин «рококо» был изобретён около 1797 года в насмешку Морисом Кэ, учеником Жака-Луи Давида и поборником классицизма, «доведённого до крайности», однако первоначально не выходил за пределы профессионального жаргона художников[2]. С 1759 года в Германии встречается синоним термина «рокайль» — «Grillenwerk» («вычурная работа»). Термины «рокайль» и «рококо» (в обыденной речи их часто используют как синонимы) долгое время сохраняли уничижительное значение, прежде чем были приняты историками искусства примерно в середине XIX века, в период историзма художественного мышления.
В XIX веке стиль рококо неправомерно считали продолжением стиля барокко или даже «высшей стадией искусства барокко». Столь упрощённое понимание сохранялось и в отдельных публикациях XX века: «Вступая в фазу рококо, эмблематика [барокко] всё больше утрачивает самостоятельное значение, и становится частью общего декоративного убранства, наряду с нимфами, наядами, рогами изобилия, дельфинами и тритонами […] „Амуры божества любви“ превращаются в — putti — рококо»[3].