Собрание нотаблей (фр. Assemblée des notables) — собрания группы высокопоставленных дворян, духовных лиц и государственных чиновников (нотаблей), созываемые королём Франции в чрезвычайных случаях для консультаций по государственным вопросам. Членами собрания были видные фигуры, обычно принадлежавшие к аристократии, включая королевских принцев, пэров, архиепископов, высокопоставленных судей и, в некоторых случаях, крупных городских чиновников. Выслушав их советы, король издавал один или несколько указов[1].
Собрания происходили в 1470, 1506, 1527, 1558, 1560, 1575, 1583, 1596–97, 1617, 1626, 1787 и 1788 годах. Как и Генеральные штаты, они имели лишь консультативную функцию. Однако в отличие от Генеральных штатов, члены которых избирались подданными королевства, члены собрания выбирались королём за их «рвение», «преданность» и «надежность» по отношению к монарху[2].
Кроме того, термин «собрание нотаблей» может относиться к расширенной версии Королевского совета (лат. Curia regis). Несколько раз в год, когда королю требовалась более расширенная информация для принятия важных решений или подготовки указов и постановлений, он вводил в свой Совет известных людей, выбранных по их социальному и профессиональному положению или их навыкам, чтобы те могли оперативно сообщать своё мнение. Роль собрания заключалась в том, чтобы давать королю советы о том, как решить проблемы управления, поднятые Генеральными штатами.
В ноябре 1583 года Генрих III созвал собрание нотаблей в Сен-Жермен-ан-Ле, чтобы решить проблему религиозных выступлений, которые угрожали государству. На собрании кардинал де Бурбон призвал к религиозной монополии во Франции; он сказал, что ради такого решения духовенство продаст последнюю рубашку, чтобы поддержать короля[3]. Генрих, однако, сердито прервал его, зная источник этого враждебного требования; любая попытка навязать одну религию была немыслима, пока Анжу оставалась присоединенной к Нидерландам. Генрих ответил, что он уже рисковал своей жизнью и королевством, чтобы установить единую религию, но, поскольку он был вынужден просить мира, то не будет нарушать его.