Территориа́льная иденти́чность (территориальное самосознание) — 1) в социологии и политологии — результат отождествления индивидом себя как члена территориальной общности; 2) в географии — .
Понятие идентичности было заимствовано западной социологией в психологии и распространено на самые различные типы идентичностей, включая территориальную. Однако, в отличие от других типов идентичностей территориальная идентичность в социологии изучается сравнительно мало и даже сознательно игнорируется. Широкую известность в этой связи получила фраза из книги социологов Питера Бергера и Томаса Лукмана «Социальное конструирование реальности»[1]:
Мир повседневной жизни имеет пространственную и временную структуры. Пространственная структура здесь нас мало интересует. Достаточно сказать лишь то, что она имеет социальное измерение благодаря тому факту, что зона моих манипуляций пересекается с зоной манипуляций других людей. Гораздо важнее <...> временная структура.[2]
При этом в социологии существует направление социология пространства, предложенное Георгом Зиммелем в 1903 году и получившее развитие в работах тех же Питера Бергера и Томаса Лукмана и многих других западных и российских социологов[1].
Но пространство в социологии пространства — не более чем метафора, никак не влияет на социальные взаимодействия и вообще лишено всяких свойств. Такое понимание пространства было инициировано основоположником социологии пространства Георгом Зиммелем и не претерпело за вековую историю этого направления в социологии существенных изменений. И если Зиммель ещё пишет о пространстве вообще, а не только о его социальной ипостаси, оставляя место для «пространства социума», то ведущий современный российский учёный этого социологического направления Александр Филиппов полностью отказывает пространству в свойствах[1][3]:
«…«Пространство» представляет собой социальную и научную метафору, впрочем, порой весьма наглядную — скажем, в случае с престижными и непрестижными районами в городе, размещением кабинетов начальников и подчиненных в организации и т. п. Во всех таких случаях различие социальных позиций выражается в различии локализаций, т. е. может действительно созерцаться как пространственная форма, однако это вовсе не обязательно. Такое «социальное пространство» — удобное, но всё-таки лишь иносказательное выражение, подобно «социальной дистанции» или «социальной лестнице».[3]