Универса́льная юрисди́кция — один из видов экстерриториальной уголовной юрисдикции, подразумевающий компетенцию государства по привлечению к уголовной ответственности и наказанию индивидов безотносительно к месту совершения преступления либо гражданству обвиняемого или потерпевшего. Данный вид юрисдикционной компетенции основывается, главным образом, на характере преступлений, уголовное преследование которых представляет «универсальный» интерес для всего международного сообщества.
Исключительный характер принципа универсальной юрисдикции заключается в отсутствии какой-либо связи между одним из этих элементов и государством, осуществляющим юрисдикцию. В виду своей специфики, она связана лишь с ограниченным кругом преступлений, которые в силу своей значимости могут быть преследуемы и наказуемы любым государством. И если прежде это основание юрисдикции использовалось только во второстепенных случаях, то в последние годы его роль невероятно возросла[1].
Большинство преступлений, на которые распространяется универсальная юрисдикция, посягают на мировой публичный порядок, вызывая нарушение императивных норм (jus cogens) международного права, в их числе: геноцид, преступления против человечности, военные преступления, пытки, а также акты международного терроризма. Универсальная юрисдикция как возможная юридическая база для уголовного преследования лиц, совершивших тяжкие международные преступления, предусмотрена как в международных договорных инструментах (в частности, Женевские конвенции 1949 г.), так и в национальном законодательстве (например, германский кодекс преступлений против международного права (нем. Völkerstrafgesetzbuch) от 26 июня 2002 г).
Неоднозначность теоретических обоснований универсальной юрисдикции видна уже более выразительно в новой доктрине. В. Лове выделяет два вида преступлений, подпадающих под универсальную юрисдикцию: особо тяжкие преступления (heinous crimes), а также преступления, преследование за которые было бы затруднено либо невозможно в случае ограничения классическими основаниями юрисдикции (территориальности, гражданства и т.д.), причем пиратство, по его мнению, относится ко второму виду[2]. Подобного же мнения придерживается А. Кассезе, выделяя две группы предпосылок для признания преступлений, подпадающих под универсальную юрисдикцию: с одной стороны, – «общий интерес государств», преследующих данное преступление, а с другой стороны, – «охрана универсальных ценностей», действуя как «стражи от посягательств на человеческое достоинство»[3].