Примерно с 1649 года на месте нынешнего Успенского собора стоял каменный Троицкий храм, возведённый на средства Феодора и Евы Домашевских. Между 1730 и 1736 годами монахи-униаты заготовили кирпичи для строительства нового храма, но работа не начиналась из-за нехватки средств[1].
Строительству Успенского собора предшествовала история, произошедшая в 1759 году с Николаем Василием Потоцким. Он происходил из римско-католической семьи (хотя среди предков была кузина православного митрополита Петра Могилы, православная Мария Могилянка), но его противоречивый характер воплощал в себе худшие черты тогдашней польской аристократии. Однажды он проезжал в карете мимо Почаева. Что-то случилось на дороге, лошади рванулись в сторону, опрокинув карету и выбросив Потоцкого и его кучера, а затем вместе с перевёрнутой каретой ускакали прочь. Имея гневный нрав, он с отборной руганью выхватил пистолет, и кучер сразу понял, что настал последний миг в его жизни. Он только успел повернуться в сторону монастыря, который виднелся на горе, и воскликнуть: «Матерь Божья, прелестная в иконе Почаевской, спаси меня…». Щелкнул курок … — осечка. Потоцкий прицелился ещё раз — осечка. Стряхивает пистолет, нажимает на курок в третий раз — снова осечка. Потоцкий ошарашенно посмотрел на свой пистолет, который ещё ни разу не подводил его, перевёл свой взгляд на кучера, полумёртвого от ужаса, но с огоньком какой-то надежды в глазах, затем он возвращает свой взгляд на монастырь, который виднеется вдали. В этот момент он понял, что что-то сильнее спасло жизнь человеку. Постепенно у него исчез гнев и ему вдруг очень захотелось узнать, что это за чудотворная икона, к которой воскликнул кучер. Вскоре ему возвратили лошадей, и Потоцкий, изменив свой путь, поехал прямо в Почаев, вошёл в храм, и увидев, наконец, ту икону, всмотрелся в неё и со слезами покаянной молитвы опустился на колени перед чудотворным образом Почаевской Божьей Матери. Этот случай навсегда изменил Потоцкого в лучшую сторону. Вскоре Потоцкий стал греко-католиком, то есть переходит из латинского в восточный обряд, вспомнив, видимо, о православном вероисповедании своей прабабушки Марии. Всю свою энергию, которая тратилась до сих пор часто напрасно, все свои огромные средства, которые до сих пор он часто тратил на прихоти, он начал отдавать в пользу монастырю.