Жюль Фавр (фр. Jules Claude Gabriel Favre; 21 марта 1809, Лион, — 19 января 1880, Версаль) — французский политический деятель. После установления Третьей республики был одним из лидеров фракции умеренных (оппортунистических республиканцев).
Принимал деятельное участие в польской революции; в статье, напечатанной 29 июля 1830 года в «National», требовал уничтожения монархии и созыва учредительного собрания. Посвятил себя адвокатуре в Лионе; в то же время писал статьи в «National» и других радикальных органах. Вместе с другими адвокатами, принадлежавшими к республиканской партии, выступил в так называемом апрельском процессе (процессе участников восстания в Лионе в апреле 1834 года). Во время процесса Фавр занял совершенно обособленное положение. В то время, когда большинство подсудимых и все адвокаты постановили отказом от защиты протестовать против передачи дела в палату пэров, как нарушения конституции, возбраняющей учреждение исключительных трибуналов, и против стеснения прав защиты, один Фавр решил подчиниться этим стеснениям и вести процесс до конца, чем, по мнению республиканцев, лишал процесс его крупного политического значения. Они объясняли его образ действий личными мотивами: с одной стороны, боязнью слишком решительно выступить против правительства, с другой — поисками удобной арены для своего несомненно выдающегося красноречия. Несмотря на нападки, Фавр все время принимал участие в судебном следствии и затем произнёс блестящую защитительную речь, которая являлась скорее обвинительным актом против правительства, чем защитой подсудимых.
Вы обвиняете нас в том, что мы построили баррикады; а я вас обвиняю в том, что вы сознательно допустили их построение на глазах полиции и гражданских властей и в безобидную толпу послали наемных провокаторов. Вы нас обвиняете в употреблении силы против защитников порядка; а я вас обвиняю в том, что вы разорвали закон, защищающий жизнь граждан; в том, что вы одни вызвали восстание и погубили немало женщин, детей и стариков… Вы представили ваш обвинительный акт; а это мой. Они оба останутся прибитыми на дверях этого судилища; посмотрим, который Франция будет читать с большим негодованием.
Речь эта многих примирила с Фавром. По окончании процесса Фавр остался адвокатом, и притом одним из самых знаменитых, в Париже; избирался батоннье.