Борис Александрович Фингерт (1890, Санкт-Петербург — 1960, Ленинград) — философ-марксист, психолог, социолог, первый председатель правления Ленинградского союза советских композиторов.
Родился в 1890 году в Одессе[1] в семье Карла Абрамовича (Александра Ивановича) Фингерта и Августы Моисеевны (Петровны) Фингерт (Яновской).[2] В 1918—1919 годах являлся членом гуманитарной экспертной комиссии, созданной А. В. Луначарским при Комиссариате народного просвещения Союза Коммун Северной Области. В 1919—1922 гг. заведовал кафедрой социологии в Первом педагогическом институте (ныне РГПУ им. А.И. Герцена) в Петрограде.[3] С 1924 года являлся бессменным директором научно-исследовательского Государственного института научной педагогики, организованного при Первом педагогическом институте. С 1929 по 1934 год — активный участник Ленинградского Общества Воинствующих Марксистов Диалектиков (ОВМД)[4]
В 1930 году под редакцией Б. А. Фингерта и М. Л. Ширвиндта вышел сборник «Основные течения современной психологии»[5]. В сборнике, кроме них, принимал участие Л. С. Выготский, написавший для него статьи о гештальтпсихологии и эйдетизме, а также С. Г. Геллерштейн со своей главой о психотехнике. Общая позиция авторов, заявленная в предисловии, написанном Фингертом,[6] заключалась в том, что «марксистской психологии, в подлинном смысле этого слова, пока еще нет, и ни одно из существующих в СССР направлений не имеет права присваивать себе подобное наименование». Отсюда следовало равноправие всех школ отечественной психологии и желание впитать все ценное, что могли дать разнообразные направления зарубежной психологии. Спустя некоторое время весь первый номер журнала «Психология» за 1932 год был посвящен разоблачению «меньшевиствующего идеализма» в психологии. Книгу рецензент Ф. Музылев объявил «ярким проявлением меньшевиствующего идеализма на фронте психологии», который здесь «разоблачен» еще недостаточно в отличие от «философского фронта». Главным обвинением против «представителей деборинского философского руководства в психологии» было «непризнание ленинского принципа партийности теории». Правильная партийная психология не нуждалась в научном анализе западных теорий.[7]