Илья́ Григо́рьевич Ча́шник (26 июня 1902, Люцин — 4 марта 1929, Ленинград) — советский художник, дизайнер. Один из двух, с Николаем Суетиным, ближайших учеников Казимира Малевича; последовательный супрематист.
Родился в еврейской семье в Латгалии — в городе Люцине Витебской губернии Российской империи (ныне город Лудза в Латвии)[комм. 1].
Илья был младшим среди восьми братьев и сестёр[3], и после рождения последнего ребёнка семья переехала в губернский Витебск[4]. В одиннадцатилетнем возрасте Илья был определён учеником в оптико-механическую мастерскую, в которой работал ежедневно по 10-11 часов[5].
С пятнадцати лет, в 1917—1918 годах, Илья Чашник начал по воскресным дням посещать частную Школу рисования и живописи Юделя Пэна, в которой до него учились Эль Лисицкий, Осип Цадкин, Марк Шагал и многие другие, впоследствии выдающиеся художники[5].
В 1918 году шестнадцатилетний Чашник поехал в Москву и записался в архитектурные мастерские во Вторых Государственных свободных художественных мастерских, где преподавал в том числе Казимир Малевич. Но услышав, что в Витебск приехал Марк Шагал, преобразовавший школу своего учителя Пэна в Народную художественную школу, Чашник вернулся в родной город и начал заниматься у Шагала. Летом 1919 года молодой художник был отмечен премией на первой отчётной выставке школы, а одна его картина была рекомендована в школьный музей[6].
В 1919 работал в Витебске в мастерской графики, печати и архитектуры под руководством Л. М. Лисицкого. В Витебск приехала погостить к своим родственникам родившаяся в Витебске, но уехавшая из него ещё в детстве художница Полина Хентова. Вместе с Чашником Хентова начала посещать мастерскую Шагала. Вслед за Хентовой в городе появился безответно в неё влюблённый Лазарь Лисицкий, которому Шагал предложил возглавить в училище мастерскую графики, печати и архитектуры. Чашник, уже делавший попытку связать свою судьбу с архитектурой, сразу же перешёл в мастерскую к Лисицкому, но Лисицкого, получившего фундаментальное архитектурное образование в Германии, в это время больше интересовала не архитектура, а современное еврейское искусство[6].