Швейк… подражает окружающему миру (миру глупости) так неуклонно и последовательно, что никто не может понять, идиот он или нет. Если он так легко (и с таким удовольствием!) приспосабливается к правящему режиму, то не потому, что видит в нём какой-то смысл, а потому, что вовсе не видит никакого смысла. Он развлекается, развлекает других и благодаря своему конформизму превращает мир в одну большую шутку.
Милан Кундера, «Искусство романа»
Фигура Швейка преднамеренно окружена тайной. Он не меняется и не развивается. Несмотря на значительную степень конкретности и реалистическую точность ситуаций, в которые Швейк попадает, он действует как существо фантастическое, сказочное, как пришелец из иного мира. Поэтому он не представляет собой тип маленького чешского человека, и в его судьбе не отражено положение чешского солдата в первую мировую войну. Пожалуй, можно даже сказать, что он — порожденье народного мифа, который своей приземлённой реальностью и беззаботностью помогает обнажать сумрачный лик современного абсурда.
Радко Пытлик, «Швейк завоёвывает мир»
Бравый солдат Швейк (чеш. Dobrý voják Švejk) — сатирический персонаж, придуманный чешским писателем Ярославом Гашеком; главный герой неоконченного романа «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», написанного в 1921—1923 годах, цикла из пяти рассказов «Бравый солдат Швейк. Увлекательные приключения честного служаки» (1911)[1] и повести «Бравый солдат Швейк в плену» (1917)[2].
Йо́зеф Швейк (чеш. Josef Švejk), чех, торговец крадеными и беспородными собаками с поддельными родословными. Однажды, уже комиссованный из австро-венгерской армии по «слабоумию», он вновь был призван как «пушечное мясо» с началом Первой мировой войны. Притесняемый бюрократами, полицией, докторами, проигранный в карты одним офицером другому, жизнерадостный и разговорчивый, но отнюдь не простодушный, как могло бы показаться с первого взгляда, солдат неохотно следует своему долгому и невезучему, но полному приключений и забавных ситуаций пути на передовую.
На первый взгляд Швейк производит впечатление простодушного и глупого человека. На самом же деле он талантливый саботажник, бескорыстный авантюрист, для которого диагноз «идиотизм» — только прикрытие для его неожиданных выходок. «Официальный идиотизм» Швейка в романе — лишь средство подчеркнуть всеобъемлющий милитаристский и полицейский идиотизм агонизирующей Австро-Венгерской империи: