Эбралидзе, Арчил Силованович
Арчил Силованович Эбралидзе (груз. არჩილ სილოვანის ძე ებრალიძე; 3 апреля 1908, Поти — 15 августа 1960, Тбилиси) — советский шахматист, мастер спорта СССР (1941).
В 1924—1926 гг. учился на факультете скульптуры Тбилисской государственной академии художеств. В 1935 г. окончил Тбилисский политехнический институт по специальности инженер-гидротехник.[1]
С конца 1941 г. работал тренером в Тбилисском Дворце пионеров. Самые известные ученики — 9-й чемпион мира Т. В. Петросян и мастер спорта А. Н. Буслаев. По воспоминаниям Петросяна, «Эбралидзе был поклонником позиционной игры, верил в незыблемость основных стратегических канонов… В спорах с другими мастерами он с горячностью обрушивался на позицию того из соперников, который нарушал основные принципы шахматной стратегии, подчас на его лице появлялось брезгливое выражение, если он видел явную „антипозиционщину“».[2]
Широкую известность получил инцидент, случившийся во 2-м туре 10-го чемпионата СССР (Тбилиси, 1937 г.).[3][4] Противником Эбралидзе был один из ведущих шахматистов СССР того времени В. В. Рагозин. Критическая позиция возникла после 39-го хода белых. Вместо того чтобы сыграть 39... Лb4 и пытаться реализовать лишнюю пешку, находившийся в сильном цейтноте Рагозин сыграл 39... Сe7, а на ход белых 40. Лd7 — 40... Лc7?? Очевидно, сначала Рагозин собирался на 41. Л:c7 сыграть 41... Сd6+, но не заметил, что слон связан. То, что случилось дальше, описывает в своих воспоминаниях участник турнира М. М. Юдович. Эбралидзе надолго задумался, а в зале началось волнение, зрители даже начали что-то выкрикивать по-грузински. Затем Эбралидзе сделал ход 41. Лd5??, тут же понял, что случилось, и быстро проиграл партию. Мастер С. В. Белавенец сказал, что во время партии был убежден, что Эбралидзе ошибется: «Рагозин был так спокоен и уверен, что Эбралидзе как-то внутренне дрогнул и, видимо, не поверил своим глазам. Я видел по выражению его лица, что он обеспокоен ходом ладьи на c7, а потому ладью не возьмет». Вечером Рагозин рассказал Юдовичу следующее: «В цейтноте все бывает. Видел, что нельзя поставить ладью на c5 [из-за 40. Л:f8+], а хотелось дать ей активные возможности. Сделал ход и сразу увидел — зевнул ладью. Но взял себя в руки. Чувствую, Эбралидзе на меня внимательно посмотрел. Сохраняю уверенный вид, спокойно смотрю по бланку, сколько ходов осталось [контроль времени на турнире — 3 часа на 48 ходов]. Психология. И эта моя уверенность подействовала».[5]
