В отношении этрусского искусства в научных кругах длительное время доминировал формальный подход, отрицавший само его самостоятельное существование. Такое категорическое отношение к великолепному и своеобразному художественному наследию этрусков было обусловлено нерешённостью проблемы происхождения этого народа и неразгаданностью этрусского языка, а также «эллиноцентризмом», господствовавшим в эстетике XVIII—XIX веков. «Эллиноцентризм» считал эталоном шедевры древнегреческого искусства эпохи классики и на основе параллелей между древнегреческими и этрусскими памятниками выводил вторичность этрусских образцов. Яркая самобытность этрусков и притягательный «дух антиклассики» в их творчестве получили должную оценку только в XX веке[1]. Живость, спонтанность и свежесть искусства Этрурии отчётливо прослеживаются несмотря на греко-восточное влияние и значительные территориальные различия, возникшие вследствие широкой автономии этрусских городов. В основе оригинальности искусства этрусков лежит их особое видение мира. Религиозные и близкие к природе этруски иррационально и символично наделяли каждое произведение искусства магическо-религиозными функциями и поэтому были более чувствительны к искусству Малой Азии, Финикии или Сирии, чем к греческому классицизму[2].
Первые памятники культуры этрусков относятся к концу IX-началу VIII в. до н. э. Цикл развития этрусской цивилизации завершается ко II в. до н. э. Рим находился под её влиянием до I в. до н. э.[3]
Этрусская цивилизация носила преимущественно городской характер. Города с мощными стенами стояли недалеко друг от друга вдоль долин рек Тибр и Арно: города Ареццо, Кортона, Клузий, Перузия, а также богатые и сильные Черветери и Тарквиния. Они долго сохраняли архаические культы первых италийских поселенцев и проявляли особенный интерес к смерти и загробному миру. Поэтому этрусское искусство значительно было связано с украшением гробниц, причем исходя из концепции, что предметы в них должны сохранять связь с реальной жизнью[3].
Гробница имела форму дома, была подобием дома или даже самого человеческого тела. С помощью гробницы или урны умерший мог снова продолжить своё существование[3].