Архиепи́скоп Аве́ркий (в миру Алекса́ндр Па́влович Та́ушев; 19 октября (1 ноября) 1906, Казань — 13 апреля 1976, Ютика, штат Нью-Йорк) — епископ Русской православной церкви заграницей, архиепископ Сиракузский и Троицкий, настоятель Свято-Троицкого монастыря в Джоржданвилле и ректор Свято-Троицкой духовной семинарии при нём. Богослов, духовный писатель.
Отрицательно относился к экуменическому движению: «..модернисты-либералы, непрошеные „реформаторы“ Православия, каких уже немало во всех Православных поместных Церквах, создали для себя как бы единый фронт, включившись в так называемое экуменическое движение, ставящее себе якобы задачей объединить всех христиан во „Единую Церковь“, переставшую будто бы по греховности людей, вследствие оскудения духа любви существовать на земле...вхождение в эту организацию православных противоестественно, и не только противоестественно, но и порочно и преступно.»[1].
Родился 19 октября 1906 года в Казани и был единственным сыном в семье дворянина Симбирской губернии, Павла Сергеевича, и Марии Владимировны Таушевых. Отец, выпускник Военно-юридической академии до революции 1917 года служил в военно-судебном ведомстве[2]. Впоследствии, архиепископ Аверкий вспоминал об этом периоде своей жизни так: «Род службы отца был причиной того, что нам постоянно приходилось быть в поездках по России. И я благодарю Бога за то, что <…> я всё же повидал её и глубоко запечатлел в своем детском сердце… Воспоминания эти о наших путешествиях по России кажутся мне каким-то сном, и никогда до смерти моей не изгладятся из памяти. Незабываемо для меня посещение священного Кремля, в сердце России — первопрестольной Москве, с его святынями, начиная с Успенского собора, где короновались наши Государи и настоловались Первосвятители Русской Церкви. Троице-Сергиева Лавра со св. мощами „печальника Земли Русской“, преп. Сергия, Киево-Печерская Лавра, Александро-Невская Лавра, Петропавловский, Исаакиевский и Казанский соборы и Спас на Крови в Санкт-Петербурге. Не хочется верить, что теперь это только „музейные“ ценности, что не воскреснет бившая там прежде ключом церковно-народная жизнь»[3].