Анагра́мма (от греч. ανα- «пере» + γράμμα «буква») — литературный приём, состоящий в перестановке букв или звуков определённого слова (или словосочетания), что в результате даёт другое слово или словосочетание. В ряде случаев анаграммами принято также называть иные в функциональном отношении (то есть не являющиеся литературным приёмом) перемешивания буквенного или звукового состава слов. В частности, анаграмма является частым способом построения псевдонимов: Харитон Макентин — псевдоним-анаграмма Антиоха Кантемира и т. п.
Специально изучавший анаграмму как языковое явление А. В. Пузырёв предложил понимать анаграмму как частный случай анафонии — предъявленности в тексте некоторого слова-темы посредством распределения в этом тексте звукового состава этого слова: по Пузырёву, анаграмма распределяет в тексте все звуки слова-темы, а в других случаях анафонии распределяются по тексту лишь некоторые из них, но достаточные для его опознания[1].
В книге врача-психиатра Чезаре Ломброзо «Гениальность и помешательство» приводится следующее суждение об анаграммах:
Гекарт, который сказал, что заниматься пустяками свойственно только помешанным, составил биографии сумасшедших, находящихся в Валансьене. Он написал курьёзную книжку, озаглавленную так: «Anagrammeana, поэма в VII песнях, XCV (это было первое) просмотренное, исправленное и дополненное издание. В Анаграмматополисе, год XI анаграмматической эры» (Валансьен, 1821) и целиком состоящую из бессмысленного набора слов с перестановкой букв в некоторых из них. Здесь кстати будет упомянуто о том, что на полях экземпляра анаграммеаны, хранящегося в Парижской национальной библиотеке, рукою самого автора сделана следующая надпись: «Анаграммы есть одно из величайших заблуждений человеческого ума: надо быть дураком, чтобы ими забавляться, и хуже чем дураком, чтобы составлять их». Что может быть справедливее этой оценки?[2]
В XVI—XVIII веках среди естествоиспытателей было принято зашифровывать свои открытия в виде анаграмм[3][4], что служило двум нуждам: скрыть гипотезу до её окончательной проверки и утвердить авторство на открытие, когда оно будет подтверждено.
В 1610 году Галилео Галилей зашифровал латинскую фразу «Altissimum planetam tergeminum observavi» («Высочайшую планету тройною наблюдал») следующим образом: «Smaismrmielmepoetaleu mibuvnenugttaviras», закрепив свою заявку на открытие колец Сатурна[5]. Позднее, в 1655 году, Христиан Гюйгенс с помощью более мощного телескопа смог уточнить наблюдение Галилея и также зашифровал своё открытие в анаграмме[6] фразы «Окружён кольцом, тонким, плоским, нигде не прилегающим, к эклиптике наклонным», уточнив, что Галилей видел не спутники, а части кольца.