Действительные биржевые сделки заменяются фиктивными в расчете на доход или, точнее, на наживу от будущей разницы в ценах. Ввиду получения такой прибыли сделка разрешается не отдачей или сдачей и приёмом, а платежом лишь одной разницы.[1]
В середине 1860-х годов на российских биржах появилось много новых ценных бумаг. Особо выделялись ценные бумаги, которые имели отношение к железным дорогам. Это способствовало биржевому ажиотажу 1868—1869 годов. В это время на рынке ценных бумаг в Российской империи начались активные спекуляции, и охватили всю страну. В Одессе, Москве и Петербурге население стало активно играть на бирже[2]. Многие люди, которые раньше не участвовали в биржевой игре, стремились получить дополнительную прибыль на акциях железнодорожных компаний. На бирже пробовали играть люди самых разных профессий. Играли в основном на Санкт-Петербургской бирже. В Одессе торговля на бирже принимала огромные обороты, там активно спекулировали процентными ценными бумагами. В конце лета 1869 года курсы ценных бумаг стали падать и началась биржевая паника[3].
Во второй половине 1920-х годов в США активно ходили слухи об обычных людях, которые стали играть на бирже и получать дополнительную прибыль в виде тысяч долларов. Есть основания считать, что цифры участников биржевой игры в СМИ были немного завышены[4], и на самом деле играло на бирже около 1 % населения. Но цифра в 1 % не отображала тех, кто покупал ценные бумаги через институциональных инвесторов[5]. Федеральная резервная система могла предпринять шаги, чтобы ослабить ажиотаж на бирже, но ничего не было предпринято[6].
Представляя собою срочную биржевую операцию, биржевая сделка на срок хотя и облекается в форму продажи и купли, но фактически не имеет целью ни действительной продажи товаров или ценностей, ни действительного приобретения таковых в условленный для того срок. Такая сделка — не что иное, как спекуляция на колебании цен в будущем, разрешение (ликвидация) которой заключается и оканчивается уплатой разницы между существующей в момент ликвидации и условленной в сделке ценой.[1]
Договаривающиеся стороны, контрагенты, в момент заключения сделки могут и не иметь ни свободных платёжных средств, ни товара или бумажных ценностей, рассчитывая и надеясь до наступления срока покрыть свои обязательства. Вопрос о действительном приеме или сдаче ценностей, для которых нужны средства, не ставится, сделка разрешается уплатой разницы, для которой только и нужны деньги, которой только и ограничивается весь риск.[1]