Вну́тренняя фо́рма сло́ва — семантическая и структурная соотнесенность составляющих слово морфем с другими морфемами данного языка[1], способная возникать в представлении говорящих при анализе структуры этого слова[2], а также признак, положенный в основу номинации при образовании нового лексического значения слова. Таким образом, внутренняя форма слова указывает на причину, по которой данное значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков[1].
Признак, лежащий в основе номинации, не обязательно является существенным; он может быть попросту ярким, бросающимся в глаза. Этим объясняется тот факт, что в разных языках одно и то же явление может быть названо на основе выделения различных признаков, ср. рус. портной от порты 'одежда', нем. Schneider от schneiden 'резать', болг. шивач от шия 'шить'[1].
Учение о внутренней форме слова связано с именами В. фон Гумбольдта и А. А. Потебни[1] (последний, как и его последователи, понимал внутреннюю форму расширительно, признавая её не только в отдельном слове, но и в художественном произведении в целом[2]), а позднее было развито сторонниками неогумбольдтианства: Л. Вайсгербером, Э. Сепиром, Б. Уорфом[2].
Соотнесённость составляющих слова с другими существующими в языке единицами может быть обусловлена[2]:
В ходе исторических изменений в языке внутренняя форма слова может быть затемнена или полностью утрачена. Утрата внутренней формы происходит вследствие[2]:
Воссозданием утраченной внутренней формы слов занимается этимология, изучением экспрессивно окрашенных внутренних форм, оставшихся незатемнёнными и входящих в коннотацию лексемы (рус. осёл 'упрямо-глупый человек', тащиться 'двигаться медленно и с трудом'), — лексикология и стилистика[1].