Восстановление Чечено-Ингушской АССР
Восстановление Чечено-Ингушской АССР — указами Президиумов Верховных Советов СССР и РСФСР 9 января 1957 года Чечено-Ингушская АССР была восстановлена[1][2], причём в несколько иных границах, чем при упразднении; в её составе остались переданные в 1944 году из Ставропольского края в Грозненскую область Наурский и Шелковской районы с преобладающим русским населением, но при этом ей не был возвращён Пригородный район, оставшийся в Северной Осетии. Площадь республики после восстановления составляла 19 300 км². При этом чечено-ингушскому населению было запрещено проживать в прилегающих к Грузинской ССР южных горных районах республики.
11 февраля 1957 года Верховный Совет СССР утвердил указ своего Президиума от 9 января и вернул в 22 статью Конституции СССР упоминание об автономии[3].
Из-за непродуманной и непоследовательной реализации постановления, а также сопротивления части партийно-советской номенклатуры в центре и на местах, процесс восстановления затянулся, был сопряжён со многими трудностями и создал новые проблемы. Восстановление республики запустило процесс оттока русского и русскоязычного населения из региона и привело к резкому обострению межнациональных отношений.
23 февраля 1944 года чеченцы и ингуши были депортированы. В 1948 году специальным постановлением Совета Министров СССР было подтверждено, что чеченцы и ингуши депортированы «навечно»[4]. После смерти Сталина и расстрела Берии у депортированных народов появилась надежда на реабилитацию и возвращение на родину. Известные представители репрессированных народов (писатели, учёные, руководящие работники, отставные офицеры) и простые граждане стали настойчиво обращаться во властные органы со своими просьбами, главной из которых была безотлагательно вернуть депортированные народы и снять с них обвинения в коллаборационизме.
Упразднив Чечено-Ингушскую АССР, сталинский режим не отменил её Конституцию. Юридически автономия чеченского и ингушского народов не была ликвидирована, а была лишь упразднена форма её практического воплощения[5].
В Балхашский горком партии были приглашены старики-авторитеты — чеченцы и ингуши. На это собрание был приглашён и я. Нам зачитали Указ от 16 июля 1956 года о снятии со спецучёта и предложили всем присутствующим спецпереселенцам дать расписки в том, что они не будут претендовать на дома и имущество, оставленные во время выселения, а также на прежние места проживания. Мы категорически отказались давать такие расписки, хотя работники КГБ, присутствовавшие здесь, предпринимали отчаянные попытки уговорить нас дать такие расписки. Выйдя из горкома, мы увидели большую толпу собравшихся чеченцев и ингушей… чтобы узнать причину нашего приглашения в горком. Надо отметить, что подобного раньше не случалось… Нас поддержали. Ни один чеченец и ни один ингуш не сказал, что надо бы дать такие расписки.