«Вре́мя колоко́льчиков» — стихотворение и песня Александра Башлачёва, ставшее одним из символов, своего рода визитной карточкой русской рок-поэзии 1980-х годов[1][2] и самого Башлачёва[3].
Была впервые исполнена на людях в 1984 году, в Череповце, в гостях у Леонида Парфёнова, где также присутствовал Артемий Троицкий. Как писал последний, она стала первым прорывом русского рока «в буйный, языческий простор русской образности»[2]. В этой песне звучит русская удаль в едином целом с народным плачем[4]. Вошла в одноимённый магнитоальбом, записанный в январе 1986 года в домашней студии Александра Агеева[5]. Песни этой записи вошли в изданный в 1989 году фирмой «Мелодия» диск-гигант «Время колокольчиков»[6].
В этой песне выпускник журфака УрГУ и самобытный поэт Александр Башлачёв, которого вполне могла ожидать известность на чисто литературном поприще, говорит о той энергетике, «искрах электричества», что привела его именно в русский рок (а не, к примеру, в движение бардов, клубы самодеятельной песни)[7].
В 1988 году текст песни претерпел некоторое изменение. Если в раннем варианте последние строки звучат как:
Это один из примеров вариативности текста, характерной как для Башлачёва, так и для Владимира Высоцкого[8]. Её можно рассматривать как ещё один шаг, приближающий поэта к его фольклорным корням[9], однако Илья Смирнов пишет об этой редакции как о констатации смерти классического русского рока (впрочем, замечая, что под влиянием творчества Башлачёва тот обретает «второе дыхание»)[10].
Основной символ песни — «колокольчик под дугой» — ассоциируется с дорогой и движением, а у Башлачёва — ещё и с сердцем музыканта, звенящим «под рубашкою», противопоставляется «сбитым и расколотым» колоколам, традиционно символизирующим общий «глас народа» или даже «глас Божий», величие, спокойствие и стабильность[1].