Гилеморфизм


Гилеморфи́зм (от др.-греч. ὕλη — вещество, материя и μορφή — форма) — новоевропейский термин, обозначающий концепцию космогенеза как оформления исходного пассивного субстрата активной субстанцией. В общем смысле — метафизическая точка зрения, согласно которой любой объект состоит из двух основных начал, потенциального (первичной материи) и актуального (субстанциальной формы). Термин окончательно утвердился в литературе в конце XIX в[1].

Ранняя греческая натурфилософия представляет идею первоначала (архэ, ἀρχή), которое трансформируется в серию миров, каждый из которых проходит в своей эволюции стадию становления (космизации как оформления) и стадию деструкции (хаотизации как утраты формы).

Например, в пифагореизме выраженный числом «предел» (эсхатон, ἔσχᾰτον) ограничивает и тем самым оформляет беспредельность объекта в процессе его становления; у Анаксимандра «беспредельное» (апейрон, ἄπειρον, семантически изоморфный пифагорейской беспредельности) оформляется посредством дифференциации и затем комбинации пар противоположностей, обретая «вид» (эйдос, εἶδος).

Возникновение мыслится как формирование, формирование — как собственно внесение формы извне, таким образом существование мыслится как результат воздействия активной формы на пассивный субстрат; при этом форма является собственно структурирующей моделью, носителем структурного образа — эйдоса.

Оформляющее («отцовское») начало трактуется как демиург — субъект-создатель, несущий идею будущего объекта, творимого «по образу» (эйдосу). То есть, форма выступает одновременно и как носитель собственно эйдоса, и как носитель креативного импульса становления.

Отсюда, гилеморфизм греческой натурфилософии полагает фундаментальный для европейской традиции примат субъекта в исходной субъект-объектной оппозиции. Если, например, в восточной традиции, полагающей примат объекта, становление мыслится как именно самостоятельный процесс изменения объекта (ср. древнекитайские пословицы «урожай не поторопишь», «не тяни лук за перья» и т. п.), то в глубине сознания европейской античности коренится «пафос формирующего активизма».