Гражданская война в Чили (1891) (исп. Guerra civil chilena de 1891), также известная как Революция 1891 года (исп. Revolución de 1891) — вооружённый конфликт между сторонниками чилийского парламента (конгресса) и силами, поддерживавшими президента Хосе Мануэля Бальмаседу, выступавшего за национализацию принадлежавших англичанам рудников натуральной селитры и развитие национальной промышленности[1]. Война ознаменовалась конфронтацией между чилийской армией и чилийским флотом, которые встали на сторону президента и конгресса соответственно. Конфликт завершился поражением чилийской армии и президентских войск, а также самоубийством Бальмаседы. В чилийской историографии война знаменует собой конец «Либеральной республики» и начало парламентской эры.
В конце XIX века Чили играла огромную роль в мировой экономике, поскольку до изобретения промышленного синтеза нитратов она была единственным поставщиком ценных азотных удобрений и сырья для производства тротила в Европу со своих залежей гуано и натуральной селитры[2]. Однако соответствующими рудниками владели британские компании, которые контролировали две трети чилийского экспорта, в свою очередь, поставляя в Чили до половины импорта. Доходы английских компаний от добычи селитры позволяли выплачивать акционерам до 40 % годовых[1].
К 1880 г. британский капитал в чилийской экономике превысил 7,5 млн фунтов стерлингов, из которых 6,1 млн были займами государству, а 1,4 млн — вложениями в строительство железных дорог для вывоза сырья с рудников, в горнодобывающую промышленность — прежде всего добычу меди, серебра, а затем и селитры[2].
К 1890 г. экспорт селитры давал казне Чили больше половины сборов. За несколько лет после окончания инспирированной британцами Второй тихоокеанской войны их капиталы в Чили возросли более чем втрое[3]. Англичане практически присвоили месторождения селитры: поскольку при их экспроприации в 1875 г. правительство Перу выплатило компенсацию владельцам государственными ценными бумагами, а война обесценила их стоимость на 90 %, известный спекулянт, ставленник Ротшильдов Джон Томас Норт их скупил. По окончании войны чилийское правительство решило вернуть залежи селитры «законным хозяевам», которых к тому моменту представлял Норт и его соотечественники[2][4].
«Селитряное и гуанное проклятие», которое ранее вызвало разложение в разбогатевшей перуанской элите, настигло Чили: расцвела коррупция среди чиновников и военных, которые в интересах английских предпринимателей и банков создавали законодательные лазейки для беспрепятственного вывоза капиталов за рубеж[2].