Кана́ки (фр. kanak, canaque) — коренные народы Меланезии, проживающие в Новой Каледонии[1], где составляют 41,2 % населения. Название происходит от гавайского словосочетания «канака маоли», нередко употреблявшегося в прошлом европейскими открывателями, купцами и миссионерами в качестве уничижительного названия для многих неевропейских островитян Тихого океана.
До прихода европейцев в Новой Каледонии не существовало объединённого государства, а также общего названия её обитателей. Многие канаки в своих племенах продолжают говорить на собственных языках и следовать собственным обычаям. До наших дней сохранилось до 28 различных языков канаков.
Термин «канак» происходит от гавайского канака, означающего «человек», «человеческое существо» или «свободный человек». Этот термин получил широкое распространение в xix веке по инициативе первых европейских мореплавателей и купцов под написанием «канак» на французском языке (канака на английском языке) для всего Тихого океана, чтобы более конкретно обозначать коренное население того, что традиционно называют Меланезией., хотя некоторые источники утверждают, что этот термин использовался для обозначения коренных народов.с xix века его также используют в отношении маркизиан или пасханцев. Тем не менее, этот термин, связанный в этом написании с колониальными образами, постепенно приобрел более или менее уничижительный смысл и стал относиться только к коренному населению Новой Каледонии. Начиная с 1970-х годов, коренные жители присвоили его себе, «повторно заселив» его под написанием «канак». Этот термин, который сегодня несет в себе сильный заряд идентичности, стал одним из символов культурных и политических притязаний коренных жителей Новой Каледонии.
Исторический лидер националистических и борцов за независимость Жан-Мари Тжибау в своей пьесе на канакском языке, написанной для фестиваля Меланезия 2000 в 1975 году, использовал значения этого термина, совпадающие с именем героя регионального мифа из области пайси, «Тин Канаке», чтобы, по словам Муниры Чатти, "Тин Канаке, старший преподаватель сравнительной литературы в Университете Новой Каледонии, «осуществить переход от канакского, ономастического кода, данного герою в различных версиях первоначального повествования, к новому канакскому языку. национальный герой, говорящий от имени народа".канакская нация. Одержимость канакским единством побуждает будущего лидера движения за независимость очистить миф о происхождении от его регионалистского характера, чтобы «превратить его в национальный эпос» (Бенса, 1987 : 428) ». Цитируя Албана Бенсу, Мунира Чатти подчеркивает, что «слово« канак »не имеет ничего общего« ни этимологически, ни исторически » (Bensa, 1987: 428) с именем канакского героя, почти тезкой которого он является».