Международный военный трибунал


Междунаро́дный вое́нный трибуна́л (сокр. МВТ, англ. International Military Tribunal, сокр. IMT) — международный судебный орган по преследованию и наказанию главных военных преступников европейских стран, сражавшихся на стороне нацистской Германии. Был учреждён в соответствии с соглашением, заключённым в Лондоне 8 августа 1945 года между правительствами СССР, США и Великобритании и Временным правительством Франции. Местом нахождения МВТ являлся Берлин, судебный процесс проходил в Нюрнберге.

Юрисдикции Международного военного трибунала подлежали следующие преступления, влекущие за собой индивидуальную ответственность:

Устав Международного военного трибунала устанавливал его состав из восьми человек — судей и их заместителей, по два человека от каждой из сторон Лондонского соглашения.

Идея создания международного трибунала для суда над «крупнейшими нацистскими военными преступниками» в том виде, в котором он был реализован на Нюрнбергском процессе, появилась в США. При этом американское общественное возмущение, прежде всего по поводу резни в Мальмеди, сочеталось с межведомственными конфликтами в федеральном правительстве в Вашингтоне, которые были связаны с планами о будущем оккупированной Германии и о послевоенном устройстве Европы в целом. В последние годы войны немногие требования были менее спорными, чем широко распространившийся в мире призыв привлечь к ответственности виновных в «мировой бойне»; идея о том, что люди, действовавшие как официальные лица, пользовались иммунитетом от уголовного преследования, находила всё меньше сторонников даже в рядах профессиональных юристов[2][3].

Хотя власти США в годы войны делали спорадические заявления и декларации о «наказании преступников» и «новой Германии», первые систематические размышления о том, что в конечном итоге должно быть сделано с Германией, начались только в марте 1943 года, когда президент Франклин Рузвельт попросил военного министра Генри Стимсона и государственного секретаря Корделла Халла изложить свои взгляды на проблему. Оба чиновника согласились с тем, что союзники должны настаивать на безоговорочной капитуляции Германии, на полной военной оккупации, на денацификации, а также — на разоружении армии и ликвидации военных предприятий. Никто из них не хотел уничтожать немецкую промышленность в целом — оба министра полагали, что «приемлемый» уровень жизни являлся необходимым условием для существования будущей немецкой демократии[4][3].

Данные предложения, изложенные в отчёте «Handbook for Military Government in Germany», не были приняты президентом; с продолжением боевых действий Рузвельт всё более склонялся к тому, что «Германии следовало преподавать урок» — более жёсткий, чем Версальский. Под давлением общественного мнения, осенью 1944 года Рузвельт отклонил руководство по оккупационной политике, разработанное военным министерством на том основании, что оно было слишком «снисходительны» по отношению к немцам[4][5].