Народная славянская медицина — область традиционного знания и система лечебно-профилактических приёмов славян, направленных на избавление человека от болезни и восстановление здоровья; древнейший вид профессиональной деятельности, сочетающей рациональный опыт врачевания с магической практикой изгнания, уничтожения или задабривания духа болезни (см. также Знахарство)[1].
Считалось, что знаниями и магическими способностями исцеления недугов владели не только знахари, но и пастухи, овчары, кузнецы; а также каждая деревенская женщина, которая усваивала определённый объём медицинских знаний и умела лечить простуду, детский плач, уроки, принимать роды.
Главная цель лечения — изгнание, удаление болезни из тела человека, для чего практиковались разнообразные способы и приёмы[1]. Само славянское слово «врач» происходит от «врать» — то есть, заговаривать болезнь.[2]
Народная медицина широко пользовалась вербальными средствами лечения: лекарь устрашал недуг формулами угрозы с мотивами сечения, резания, битья, сжигания и т. п. Ср. сербский приговор: «Серпом тебя рассеку, огнём тебя выжгу, по воде тебя пущу, по быстрой воде, по зелёной траве». В этих же целях применялись бранные обращения: болезнь называли злой, плохой, чёрной, лихой, врагом, предателем, уродом и т. п. Вербальные формулы могли содержать не только угрозу, но и предложение заключить «соглашение о ненападении», вступить в отношения обмена с духом болезни. Ср. заговор: «Криксы, криксы, дарую я вас хлебом-солью… даруйця мойго дзицяци добрым здоровьем и сном». Нередко вербальная формула использовалась самостоятельно, как словесный эквивалент лечебного действия. Ср. рус. смолен. «Хади, уси хваробы, с пальчикаў, сустаўчыкаў, и с кастей, и с мащей, и с буйнэй галавы, и с хрябетнай касти, и ат рятивога серца!»; серб. «Иди, болезнь, в лес, в воду, в высокие высоты, в глубокие глубины, где петух не поёт, где курица не кудахчет»; пол. «Рожа, рожа, иди прочь, пойди на мёртвое тело». См. также Заговор, Заклинание.
Действенным средством лечения считался обман болезни. Для этого больные изменяли внешний облик, измазавшись сажей, спрыскивали одежду дёгтем, притворялись умершими; уходили из дома, идя задом наперёд; прятались под корытом; писа́ли на двери: «Приходи вчера», «Такого-то нет дома, ушёл в лес». Возвращались домой с места, где совершался лечебный акт (двор, перекрёсток, берег реки, кладбище), иным путём, быстро убегая, чтобы болезнь не догнала, не оглядываясь, чтобы взглядом не позвать её с собой.
В случае эпидемий совершались обходы села, молебствия, опахивания села, разнообразные отгонные ритуалы. Для предупреждения проникновения болезни в село на её пути устраивались преграды: проводилась борозда; на дороге ставилась мельничная задвижка, разводился огромный костёр (преимущественно из хвойного леса, из можжевельника), приносилась общесельская жертва[3].