«Нема́я из По́ртичи» (фр. La muette de Portici) — пятиактная опера Даниэля Обера. Первоначальное название «Мазаньелло, или немая из Портичи» (Masaniello, ou La muette de Portici). В России сначала была поставлена под названием «Фене́лла», затем с 50-х годов XIX века шла под названием «Палермские бандиты»[2]. Либретто Жермена Делавиня, переработано Эженом Скрибом. Опера часто рассматривается как первая французская большая опера.
Спектакль отличается от других опер в первую очередь тем, что главная партия здесь отдана не певице, а артистке балета. Хотя ранее эпизоды в исполнении танцовщиков постоянно вводились в оперные спектакли, они никогда ещё не имели такой артистической нагрузки[3]:154. Эжен Скриб и Даниэль Обер создавали спектакль в расчёте на большой пантомимный дар Эмилии Биготтини, однако к моменту постановки балерина уже покинула театр. На главную роль Фенеллы была назначена Лиз Нобле. Во время репетиционного процесса она заболела и роль передали Амели Легалуа[4]:397. Тем не менее, Нобле успела выздороветь и подготовиться к премьере, которая состоялась в театра на улице Ле Пелетье 29 февраля 1828 года[5]. Роль Мазаньелло исполнил тенор Адольф Нурри, принцессы Эльвиры — Лаура Чинти-Даморо. Дирижировал постановкой Франсуа Антуан Абенек[6].
Критики расхвалили «красноречие» исполнительницы партии Фенеллы, признали Лиз Нобле выдающейся мимической актрисой и согласились, что большего нельзя было ждать от самой Биготтини[4]:397.
Размер оркестра, хора и сценические эффекты сразу поставили эту оперу над всеми предыдущими произведениями, что положило начало жанру французской большой оперы[3]:150, который был продолжен операми Джоаккино Россини «Вильгельм Телль» (1828) и Джакомо Мейербера «Роберт-дьявол» (1831).
«Немая из Портичи» была возобновлена в Париже сразу после Июльской революции 1830 года. Роль Фенеллы перешла от Нобле к Фанни Эльслер[4]:399.
25 августа того же года во время представления оперы в брюссельском театре де ла Монне прозвучавшая со сцены фраза фр. Aux armes! («К оружию!») дала сигнал к началу беспорядков, приведших к Бельгийской революции, результатом которой стала независимость страны[7]. Рихард Вагнер в своих «Размышлениях над Обером» (1871) заметил, что редко когда произведение искусства так тесно связано с событиями мирового масштаба, тогда как эта постановка — безусловный предвестник революций.[8]:53[уточнить].