Прода́жа Аля́ски — сделка между правительствами Российской империи и Соединённых Штатов Америки[a], в результате которой в 1867 году Россией за 7,2 миллиона долларов были проданы её владения в Северной Америке общей площадью 1 518 800 км²[1].
Впервые с предложением о продаже Аляски выступил генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьёв-Амурский в 1853 году.
Аляска, открытая для Старого Света в 1732 году русской экспедицией под руководством Михаила Спиридоновича Гво́здева и Ивана Фёдорова, была владением России в Северной Америке. Сперва она осваивалась не государством, а частными лицами, но, начиная с 1799 года, — специально учреждённой монополией — Российско-американской компанией (РАК).
Площадь проданной территории составляла 586 412 квадратных миль (1 518 800 км²) и была практически не обжита — по оценке самой РАК, на момент продажи население всей русской Аляски и Алеутских островов составляло около 2500 русских и примерно до 60 000 индейцев и эскимосов. В начале XIX века Аляска приносила доходы за счёт торговли пушниной, однако к середине века стало представляться, что расходы на содержание и защиту этой отдалённой и уязвимой, с геополитической точки зрения, территории будут перевешивать потенциальную прибыль. Российско-американской компании было давно известно о наличии здесь залежей золота, угля, меди и других ископаемых, но она замалчивала эти сведения из опасения наплыва иностранцев (как произошло в Калифорнии). Компания Гудзонова залива уже начала добычу золота в бассейне р. Стахин, и местные английские газеты писали о необходимости отторжения этой территории.[2]
Первым вопрос о продаже Аляски США перед русским правительством поднял генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Николаевич Муравьёв-Амурский в 1853 году, в условиях начавшейся Крымской войны, указывая, что это, по его мнению, является неизбежным, и в то же время позволит укрепить позиции России на азиатском побережье Тихого океана перед лицом нарастающего проникновения Британской империи:
«…теперь, с изобретением и развитием железных дорог, более ещё, чем прежде, должно убедиться в мысли, что Северо-Американские Штаты неминуемо распространятся по всей Северной Америке, и нам нельзя не иметь в виду, что рано или поздно придется им уступить североамериканские владения наши. Нельзя было, однако ж, при этом соображении не иметь в виду и другого: что весьма натурально и России если не владеть всей Восточной Азией; то господствовать на всем азиатском прибрежье Восточного океана. По обстоятельствам мы допустили вторгнуться в эту часть Азии англичанам… но дело это ещё может поправиться тесной связью нашей с Северо-Американскими Штатами»[3].