Эзо́пов язык (по имени баснописца Эзопа) — тайнопись в литературе, иносказание, намеренно маскирующее мысль (идею) автора. Прибегает к системе «обманных средств»: традиционным иносказательным приёмам (аллегория, ирония, перифраз, аллюзия), басенным «персонажам», полупрозрачным контекстуальным псевдонимам. Поскольку раб Эзоп не мог в своих баснях прямо указывать на пороки господ, он заменял их образы образами животных с соответствующими характеристиками. По этой причине язык иносказаний именуют Эзоповым[1].
В русской литературе традиция использования этого приёма формировалась с конца XVIII века для обхода цензуры[2]. Термин «эзопов язык» впервые использовал сатирик Михаил Салтыков-Щедрин для описания техники письма, которую он применял на поздних этапах карьеры и сравнивал с техникой написания басен Эзопа. Его целью было высмеять социальные проблемы того времени, избежав при этом жесткой цензуры поздней Российской империи, которая была особо внимательна к нему[3]. Впоследствии эзопов язык в сатире становился частью индивидуального стиля многих писателей и применялся также вне цензурного давления[1]. В советское время удобной формой «эзопова языка» для десятков писателей на долгое время стала научная фантастика, с помощью которой можно было свободно освещать проблемы окружающей реальности, чего не могли себе позволить писатели-«реалисты»[4].
Использование эзопова языка исследовал советский литературовед Лев Лосев. Он определил эзопов язык как литературную систему взаимодействия автора с читателем, при которой смысл остаётся скрытым от цензора[5]. Он также отмечал, что использование эзопова языка оставалось излюбленным приёмом писателей, включая его самого, в условиях советской цензуры[6]. Малихе Тирелл (Maliheh Tyrell) определяет этот термин в контексте Советского Союза и отмечает, что использование эзопова языка распространилось на другую национальную литературу при советской власти[7]: