Quadragesimo Anno (рус. В сороковой год) — энциклика папы римского Пия XI от 15 мая 1931, посвящённая сорокалетию с опубликования «Rerum Novarum» и развивающая католическую социальную доктрину.
Энциклика «Quadragesimo Anno» представляла собой открытое письмо, адресованное епископам Римско-католической церкви и опубликованное на сороковую годовщину «Rerum Novarum» (1891). В «Rerum Novarum» папа римский Лев XIII провозгласил новую социальную доктрину церкви. В своём письме он призвал улучшить условия жизни рабочих и учредил общественное движение, получившее впоследствии название «христианская демократия». Последовавшие энциклики «Graves de Communi Re» папы Льва XIII и «Singulari Quadam» папы Пия X внесли уточнения в католическую социальную доктрину.
В «Quadragesimo Anno» Пий XI коснулся этической стороны общественного и экономического порядка и призвал к их улучшению на основе принципов субсидиарности и корпоратизма. В письме он выразил мнение, что коммунизм и нерегулируемый капитализм представляют угрозу для достоинства личности. Взамен он призвал к пути, который лежит «между рифами индивидуализма и коллективизма» и который исходит из равного уважения к частной собственности и труду[1]. Однако в свете усиления влияния сторонников авторитаризма среди католиков, подъёма фашизма и заключения Латеранских соглашений между Ватиканом и Муссолини в 1929 году, идея корпоратизма и энциклика в целом были восприняты как отказ от парламентаризма[2]. Её переосмысление произошло только после Второй мировой войны.
«Quadragesimo Anno» начинается с краткого обзора «Rerum Novarum» и условий, в которых оно было написано. Пий XI отмечает роль Католической церкви в профсоюзном движении и улучшении положения рабочих по сравнению с 1891 годом[3].
Папа провозглашает право на частную собственность неотчуждаемым и утверждает, что её ликвидация способна нанести крайний вред рабочим[4]. В то же время он подчёркивает недопустимость индивидуализма в вопросе о распоряжении собственностью, поскольку люди должны учитывать не только личную выгоду, но и общее благо. При этом национализация допустима лишь в случаях, когда сохранение собственности в частных руках представляет собой опасность для общественного благосостояния[5].