Я представлюсь такой мыслью: я считаю, что нашел эзотерическое антивоенное послание в очень старой лекции.
Уильям Джеймс выступил со своим теперь печально известным эссе на тему «Воля к вере» сначала в качестве приглашенного лектора, гостя объединенных «Философских клубов» Йельского университета и Университета Брауна в 1896 году.
Это важно помнить, потому что это дает представление о том, кто такие «мы», когда Джеймс говорит о том, во что «мы» верим. Студенты Лиги плюща почти все (возможно, все) белые мужчины из обеспеченных семей.
В дальнейшем я буду утверждать, что в этом эссе было эзотерическое послание, послание, которое, вероятно, было очень ясным для многих, если не для большинства из присутствующих в зале, но значимость которого со временем исчезла. Актуальность ключевой современной ссылки показалась странной. Итак, эзотерический смысл стал совершенно недоступным, пока не был восстановлен - ну, мной. Прямо сейчас.
В приведенном ниже отрывке Джеймс подчеркивает, что мы принимаем широкий спектр наших убеждений на основании авторитета - мы верим многим без каких-либо свидетельств или личных соображений. Это точка на уровне поверхности. Эзотерику этого мы откроем постепенно.
Джеймс говорит собравшимся молодым людям:
«Здесь, в этой комнате, мы все верим в молекулы и сохранение энергии, в демократию и необходимый прогресс, в протестантское христианство и в обязанность бороться за« доктрину бессмертной Монро »- и все это без всяких причин, достойных название."
Ух ты. Он действительно поднимает температуру лягушке в горшке! Давайте возьмем те предметы, которым все в этой комнате якобы верили, один за другим.
Во что мы верим
Первый пример того, во что «мы» верим, самый простой. Мы верим в молекулы. Житель Беркли скептически отнесся бы к молекулам, поскольку до появления электронного микроскопа «мы» не могли их видеть. Но ... иначе? Этой аудитории могло показаться странным даже говорить о «вере» в связи с молекулами. Я подозреваю, что Джеймс намеренно воздержался от слова «атомы» здесь, поскольку атомы имели философский вес со времен Демокрита. Но «молекулы»? Что такое «молекулы»? тут даже спорить?
Так что перейдем. "Сохранение энергии"? Это ссылка на принцип, согласно которому энергия может изменять форму, но не создается и не разрушается. Немного сложнее, чем «молекулы», но ненамного. Гельмгольц классно сформулировал этот принцип в 1847 году. Он получил широкое признание в конце 1890-х годов. По совпадению, примерно в то время, когда Джеймс прочитал эту лекцию, двое французских ученых, Мари и Пьер Кюри, начали серию экспериментов с радием, которые бросили закон - в том смысле, в котором его имел в виду Гельмгольц, а Джеймс ссылался на него - в некоторые сомнения. . Кажется, что энергия каким-то образом создается из кусков радия. Но на самом деле это был бы необычный студент из Брауна или Йельского университета, который так рано знал бы что-нибудь о такой работе. Сам Джеймс, вероятно, понятия не имел, кто такие Кюри в 1896 году.
Что он действительно знал, так это то, что закон сохранения энергии был хорошо установлен среди физиков, но что он был концепцией или обобщением, а не частью окружающего мира, поэтому он наводит на размышления в том смысле, в каком делает слово `` молекулы ''. нет.
Затем мы переходим к следующей фразе «демократия и необходимый прогресс» и чешем в затылке. Куда это движется? Слово «демократия» имело множество различных и спорных значений тогда, как и сейчас. Фраза «необходимый прогресс» может означать «неизбежный прогресс», то есть оптимистический взгляд на человеческое состояние как на движение вверх к чему-то утопическому. Но «необходимо» имеет другое возможное значение - мы не можем оставаться на месте, поэтому прогресс необходим, чтобы избежать регресса. Во что мы «все» верим?
Потом «протестантское христианство». Действительно? Сам Джеймс был воспитан мистиком Сведенборга, его родное представление о религии, откровенно говоря, имело мало общего с тем, что исторически означает «протестантское христианство». Кроме того, Браун и Йель, несомненно, имели свою долю «вольнодумцев» в философских клубах конца 1890-х годов, эпохи таких известных атеистов, как Чарльз Брэдло и Роберт Ингерсолл (действительно, остальная часть лекции показывает, что У. об этом), и, вероятно, в этой комнате тоже было немного католиков. Так что же значит сказать, что «мы все верим» в протестантское христианство? Разумеется, к этому моменту Джеймс ожидает, что некоторые из его слушателей будут задаваться вопросом, не находится ли лектор не в той комнате!
Эта прогрессия в выше курсивом предложения от наименее к наиболее спорным постулата, из «молекул» через протестантизм, завершается обязанность борьбы за учение о бессмертной Монро. Вспоминается кампания Херста в это время по войне с Испанией из-за Кубы. В этом контексте я не думаю, что это слишком фантастично предполагать и даже надеяться, что размещение этой фразы (и использование запугивающих цитат) могло быть призывом к молодым людям, стоявшим перед ним, сопротивляться, и, в конце концов, не так-то легко позволить, чтобы их обманули и отправили умирать за «доктрину бессмертной Монро».
Сразу после этой ссылки на доктрину Монро нам говорят, что у нас нет «причин, достойных такого названия», чтобы верить в нее, а только авторитет.
Было ли все это призывом к вере в возможность антиколониализма и мира?
Просто мысль.
