Мы катались по подъемам и спускам лесной дороги, преодолевая хребты и преодолевая крутые обрывы с одной стороны, а затем с другой. Мы приехали — я помню, как вдалеке мужчина рубил дрова — топор раскачивался, бил, но не совпадал с рубкой в моих ушах. Помню, там был варенуй и ветхие здания. Помню, мне сказали, что это последний «настоящий» год в стране.
Была сделана фотография священной горы, недавно обновленная! Тогда я еще не знал о спрятанном там алмазе и о надежде, что драгоценный камень появится. Мы вернулись на «настоящую» дорогу, к озеру и, наконец, обратно в город. Но с горой, запечатленной где-то в знаниях шестилетнего ребенка.
Несколько лет спустя я как-то поймал в клюв угря и назвал его Шарлеманом. Еще здесь был мужчина с кете, который писал. Говорят, он писал книги о принцессах , ну, моя сестра так говорила. Возможно, однажды я смогу написать о Шарлемане.
День или два спустя я стоял в сказочном здании, теперь затерянном в тумане. «Ко Маунгапохату те маунга» было написано большими белыми буквами. Я этого не понял, но запомнил.