Албасты́ (от тюрк. albarstï) — злые женские духи в мифологии тюркских и некоторых соседних с ними народов. Обычно представляется в виде уродливой обнажённой женщины с длинными распущенными жёлтыми волосами и обвислыми грудями. Иногда образ албасты дополнял третий глаз и длинные когти.Так же может принимать облик знакомых и родственников. Является во снах и душит сдавливая грудь.А так же упоминается в Коране как джинны которые портят сны и не дают спать.
Слово было заимствовано русскими, живущими рядом с тюркскими народами, как алба́ста, лоба́ста, лобо́ста, лопа́ста и отождествлялось с болотницей, водянихой, лешачихой, русалкой, чертовкой. Сюжеты об албасте у русских не развиты, чаще она просто появляется и исчезает у воды.[3]
В Астраханской, Вятской и Пермской губерниях албасту описывали как страшную, нагую, мохнатую женщину, с огромными грудями, сидящую у воды и расчёсывающую волосы.[3][4]:177 В Терской области описывали так: «нагая женщина большого роста, весьма полная и обрюзгшая до безобразия и отвращения, с громадными, приблизительно в аршин, отвислыми грудями, закинутыми иногда через плечи на спину, и с косами, достигающими до земли. <…> Она живёт в больших болотах, озёрах и омутах. Своим видом она наводит страх на людей и, кроме того, захватывает людей, проходящих мимо её жилища, затаскивает в болото и щекочет сосками своих грудей, щекочет иногда до смерти».[4]:177 В Саратовской и Астраханской губерниях представляли лобосту великаншей с косматой головой, оскаленными клыками, длинными руками и скрюченными пальцами, тело её — серая студенистая масса; она появляется из тучи во время бури, встретить её опасно, от неё не помогает «чурание».[3][5] В Саратовской губернии также полагали, что лобаста может превратиться в знакомого человека и завести в непроходимые места.[5]
Д. К. Зеленин отождествлял русскую албасту с русалкой[4]:217-219, Е. Е. Левкиевская и Л. Н. Виноградова возражали, что оснований для этого недостаточно и признавали лобасту самостоятельным персонажем[4]:336[6]. По мнению Д. К. Зеленина и М. Н. Власовой, русские, вероятно, заимствовали только название, используя его как эвфемизм в связи с запретом произносить настоящие имена духов, а общие черты, такие как огромные груди, подчас закинутые за плечи, длинные руки и высокий рост они считали международными.[3][4]
В Вятской губернии алба́стый, лоба́стый, лопа́стый называли лешего. В некоторых районах Урала слово лопастики распространилось на всю нечистую силу, чертей.[7]