«Але́ет Восто́к» (кит. трад. 東方紅, упр. 东方红, пиньинь Dōngfāng hóng, палл. Дунфан хун) — китайская революционная песня, написанная в середине 1930-х годов. Её авторство приписывается Ли Ююаню, фермеру из провинции Шэньси, а мелодия была взята из крестьянской песни населения Лёссового плато, популярной в округе Яньань, где во время Гражданской войны в Китае находилась основная ставка КПК. Современный вид приобрела после 1950-х годов. Прославляет Мао Цзэдуна и является одним из наиболее ярких примеров выражения его культа личности, была и остаётся самой известной в мире песней про Мао.
Получила широкую известность и популярность в ходе Культурной революции, во времена которой ежедневно исполнялась перед началом учебного дня, вещания телевидения и радио (в том числе как позывные иновещания «Радио Пекина»[1]), являясь фактическим гимном КНР, в то время как автор официального гимна «Марш добровольцев» Тянь Хань находился в заключении, а сам гимн исполнялся редко (и больше в инструментальном варианте). Аккорды «Алеет Восток» передавал с околоземной орбиты первый китайский спутник «Дунфан Хун-1», запущенный в 1970 году.
После начала политики реформ и открытости и отстранения от власти маоистского крыла КПК во главе с Хуа Гофэном, песня в публичном пространстве исполняется нечасто, однако до сих пор отбивается часами на Пекинском вокзале каждый час, а также звучала на торжествах, посвящённых 70-летию образования КНР в октябре 2019 года.
Помимо китайской, существуют также вокально-инструментальные версии на немецком, монгольском, корейском, уйгурском и тибетском языках. Аранжировку песни для пианино выполнил известный английский композитор Корнелиус Кардью.
«Кунжутное масло, капустная кочерыжка,
Ешь с коровьими бобами — и накачаешь мускулы о-го-го!
Три дня не видел — и ужасно соскучился
По третьему старшему брату».
В 1938 году на эту мелодию была составлена песня антияпонского сопротивления, которая вдохновила Восьмую Армию, в тексте осталось упоминание о капустной кочерыжке, коровьих бобах и третьем старшем брате, однако пафос песни был антияпонский, хотя песня в целом носила лирический характер.