Апоката́стасис (др.-греч. ἀπο-κατάστᾰσις — «восстановление», от др.-греч. κατά-στᾰσις — «установление, учреждение, устроение») — понятие христианского богословия, использующееся в значении «восстановления» и в значении «восстановления всего», когда с ним отождествляется учение о всеобщем спасении. Впервые используется в Евангелиях: «Илия должен прийти прежде и устроить (греч. ἀποκαταστήσει) всё» (Мф. 17:11).
Учение о всеобщем спасении историческими церквями официально не признаётся, в отличие от некоторых протестантских деноминаций[1]. Идея апокатастасиса неофициально признаётся также некоторыми известными православными и католическими богословами.[источник не указан 469 дней]
Отдельные положения апокатастасиса как учения о всеобщем восстановлении («восстановлении всего») впервые сформулировал Климент Александрийский. Так, он допускал конечность адских мук, возможность покаяния дьявола и всех грешников, предполагал, что адские муки могут быть очистительным огнём для падших ангелов и людей. Его ученик Ориген более детально развил представления о всеобщем спасении, связав его с рядом спорных предположений (предсуществование душ, спасение нечистых сил через Второе пришествие Иисуса Христа и т. д.).
Учение о всеобщем спасении также было предложено святителем Григорием Нисским. На Пятом Вселенском соборе (553), когда было осуждено учение Оригена, относительно православия свт. Григория не было высказано никаких сомнений. Отцы Собора, очевидно, не считали, что учение святителя содержит какие-либо черты оригенизма, поскольку в богословских построениях свт. Григорий исходил из совершенно иных, нежели Ориген, предпосылок, не разделяя учения Оригена о предсуществовании и перевоплощении душ. Шестой Вселенский Собор (681) включил имя свт. Григория в число «святых и блаженных отцов» (прав. 2), а Седьмой Вселенский Собор (787) назвал святителя «отцом отцов», подтвердив его значение как вселенского учителя веры[2].
Преподобный Максим Исповедник полагал, что у святителя Григория Нисского этот термин не имеет того смысла, который осуждён христианской церковью, а «употребляется в смысле восстановления познавательных сил человека в то состояние правильного отношения к истине, в каком они вышли из творческих рук своего Создателя»[3].